Apocalepticon

Глава 11

Кажется, никто в комнате, которая, по задумке, должна была послужить сторожкой (те есть, по сути, вторым домом для охранников), ну а после развернувшихся событий годилась разве только для того, чтобы занавесить ее чем-нибудь и более не вспоминать о ней, не ожидал, что Вайро предпримет такой шаг.

Нет, мэр, в силу своего опыта, ожидал чего-нибудь «такого», но, видимо, недооценил, насколько желание жить может доминировать над здравым рассудком. Да даже последнему из алхимиков ясно, что не стоит смешивать заведомо с большой вероятностью взрывопроизводящие реагенты около своего носа (что, впрочем, не мешало алхимикам оставаться на втором месте по проценту смертности среди профессий, уступая место разве что только приключенцам, и то только от того, что авантюристов просто было больше). Что уж говорить об артефакте с точно определенным заклятием в его магическом нутре.

Иратус, как оказавшийся непосредственно в эпицентре заклинания, ощутил всю мощь понятия «Запасной план В – эффектный побег». Протянутой в сторону Вайро руки не стало меньше чем за мгновение, и взрывная волна откинула демона так далеко, что он, попортив значительное количество ящиков с товаром на своем  пути, глубоко засел в противоположной стене склада, больше похожий на кусок крайне неравномерно обжаренного мяса… с металлическими вставками?

Наемницу смело назад, и она кубарем покатилась по полу, каждую удобную секунду вспоминая богиню неудач. 

Маг, так и не позаботившись упомянуть даже свое имя, оказался наиболее удачливым из всех, так как, при первом же слове заклинания, упал ничком, так что огонь и давление воздуха лишь слегка пощекотали ему спинку.

Мэр, в силу своего положения, давно уже позаботился о незаконном приобретении защитного артефакта, так что возникший на пути взрыва полупрозрачный барьер спас его от участи наемницы, но не уберег от позора: подломившиеся ножки стула заставили это деревянное изделие завалиться на спину, увлекая весьма округлого господина за собой. К молитвам к Лять присоединился еще один голос.

Вайро слишком поздно вспомнил, что использование ожерелья рекомендовалось производить на открытом пространстве. Кожа с его ладони обратилась в субстанцию, похожую на воск, и почти также начала стекать: он попробовал отбросить ожерелье в сторону, но оно намертво засело в его изуродованной кисти. А, в драконье пламя!

Он бросился бежать: через пролом в стене, в последний момент существенно расширившийся, к одной из деревянных дверей, в тоннели, в которых забывший путь контрабандист обычно оставался умирать…

Вскочивший с видимым трудом маг схватился за его руку, дотронувшись до поврежденной кожи. Вайро, обнажив свои нечеловеческие когти, полоснул по его конечности, затем тычком отбросил, после чего, решив, что сейчас самое время, опустился на четыре лапы и со всей своей возможной скоростью пустился наутек.

- Да… как говорят в королевстве Бриза, La fortune sourit aux audacieux aux braves! – констатировал господин Румустин, стараясь сохранить достоинство, выбираясь из обломков стула и наблюдая заворачивающую за поворот спину зверочеловека. – Однако в его случае больше подойдет Le jeu n’en vaut pas la chandelle. Друг мой, - обратился он к магу. – Ты же успел сделать все необходимое для этого?

Впервые продемонстрировав хоть какие-то полностью понятные чувства, владетель знаний о магоматематике улыбнулся:

- Разумеется, господин мэр.

- Вот и прекрасно, мой… - господин Румустин слегка запнулся. - … Мой… мой друг.

Наемница, именуемая Данст, кряхтя, поднялась с земли.

- Милочка, а вам хорошо досталось!

- Не так, как вашему демону, - произвела на свет попытку ухмыльнуться Данст, но тут же скривилась от боли.

- Ничего-ничего. Если бы я не выбирал телохранителя с мыслью, что ему в будущем может предстоять краткая битва с заклинанием взрыва лицом к лицу, то сейчас задавался бы вопросом, жив мой подчиненный или мертв. А так… Иратус!

Ответа не последовало. Мэр слегка повысил голос:

- Иратус!

Послышались некие звуки, Данст впервые в своей достаточно длинной жизни (которую она на людях предпочитала сокращать на число от пяти до десяти лет) слышала жалобное шипение.

- Вот! – даже с некоторой гордостью объявил мэр. – Жив, живехонек!       

Данст потянула носом воздух. Пахло хорошо прожаренным мясом и оплавленным железом. Послышался мерный гул приближающихся шагов – с их приближением атмосфера торжественного ужина с главным блюдом в виде мясной запеканки лишь пропорционально усиливалась.

В который раз безволосая голова демона просунулась в в который раз увеличившуюся брешь в стене. Почти желтая кожа Иратуса в этот момент большей частью своей слезла, а меньшей – обратилась в хрустящую корочку. Лишь одно в его фигуре осталось неизменным – металлические вставки, помещенные ему на грудь, живот, плечи и предплечья вместе с ладонями. Без видимых крепежей они держались в его плоти, словно сегменты доспехов, коими они, по сути, и были.

- Выглядишь…не очень хорошо, - заметил господин Румустин. – Думаю, мне стоит дать тебе выходной.

- Было бы неплохо, - глухо прошипел демон.

- На том и порешим. Милочка!   

Данст, никогда не думавшая, что такое, казалось, как минимум не неуважительное слово может так сильно ей осточертеть, подавила в себе желание собраться и твердо попросить господина мэра больше ее так не называть:

- Да, господин мэр?

- Вы можете идти.

Наемница слегка опешила.

- Но… - она надеялась, что после этого слова господин Румустин оборвет ее, таким образом начав свой разъяснительный монолог, но подобного не произошло, так что ей оставалось линь тянуть, стараясь как можно деликатнее приблизиться к волнующему ее вопросу:

- Здесь, как бы…  граф Вайсрот… измена… измена, да… интриги…

Мэр, наблюдавший за ее попытками с гримасой почти отеческого интереса, все же, в какой-то момент решил, что тянуть с ответом дальше будет просто невежливо: