Тяжелый воздух. Тяжелый туман. Тяжелая жизнь. Очень тяжёлая.
В пустую комнату просачивались струйки света. В них детали и играли пылинки, медленно оседая на грубую, уже несколько раз перешитую, ткань куртки. В центре комнаты стоял человек, которому она принадлежала. Мужчина или женщина сказать нельзя – грубая одежда закрывала каждый кусочек его тела. На лице раздувалась и сжималась резина противогаза. Глухим сопением отдавался каждый вдох холодного осеннего воздуха.
Маска несколько раз посмотрела по сторонам, устало сбросила брякнувший об пол рюкзак и завалилась на пол. Перчатка схватила нос противогаза и стащила его на грудь. Молодое мужское лицо с жадностью вдыхало свободным ртом нефильтрованный кислород. Посмотреть на этого странника, и не скажешь что он молодой: синяки под глазами, седые волосы, небритое заросшее лицо и рубцы от шрамов на нем. А особенно странные, будто мертвые глаза, будто смотрящие гораздо дальше, и видящие гораздо больше чем многие его сверстники. Зрачки смотрели на потолок, разглядывая трещины в штукатурке, а может и не смотрели ни на что, а просто были направлены вверх.
— Уже осень...— проскрипели слипшиеся губы, потом будто в попытках что то вспомнить— Какой сегодня день? Вроде двадцатое… двадцатое сентября… ее похоронили двадцать третьего, а умерла… умерла сегодня.
Уставший голос задрожал, будто заплакав, но на глазах не проступило не слезинки, а лицо будто каменное не отражало никаких эмоций.
—Я помню о ней… помню же? Ее цвет глаз…ее волосы…запах. Имя…имя… я забыл твое имя…
Сказав это рука вернула противогаз на лицо, человек повернулся и на его рукаве стала видна вышитая надпись «Аполлон»