Апп, или Блюстители против вредителей!

продолжение от 20-05-2017

   Закончил Кайрай под стоны обессилевшей от смеха девушки. Янка утирала слезы и причитала:

  - Классно! Я давно уж так не смеялась! Чуть живот не надорвала! Пожалуйста, надиктуй мне эту песню или скажи, где в библиотеке поискать!

  - Я тебе ее сам запишу, в книжках не найдешь, такие песни только от охотника к охотнику ходят. Не для чужаков. Оставь блокнот, - оскалил острые зубы в улыбке довольный парень, очень довольный произведенным эффектом. - Завтра перед занятиями отдам.

  - Спасибо! - в порыве чувств Янка чмокнула гоблина в щеку, и тот покрылся густо-зеленым румянцем смущения. Все-таки щупленького и низкорослого, даже по гоблинским меркам паренька, девушки не часто баловали вниманием. Видать, еще не сообразили, что высокий и сильный - это не всегда самый лучший. При его основательности и мозгах Кайрай наверняка уже сейчас смог бы заткнуть за пояс сверстников.

  Уходила Донская от старосты очень довольной. Творческий вечер определенно удался! Оставалось только почистить зубы, принять душ и отрубиться до очередного удара колокола.

   Глава 6. О созданиях, существах, сущностях и суровых педагогах

  С утра на медитацию Лис спешил, как в столовую после полосы препятствий или с тренировки по двану, на которых беспощадный Рольд выжимал из игроков все силы. Напарники поглядывали на дракончика с явственным подозрением и даже пытались вывести блондинчика на разговор. Однако, тот уже видел цель и верил в себя настолько, что совершенно не замечал препятствий, к каковым сейчас относились и беседы на отвлекающие темы.

  Машьелис только отмахнулся и объявил:

  - Хочу кое-что выяснить у мастера Тайсы. Давно собирался, а теперь, думаю, пора!

  Вопреки обыкновению, что именно он хочет выяснить, о Либеларо пояснять не стал. И напарники, сдавшись, оставили упрямца в покое. На медитацию примерно с половины прошлого года Яна стала ходить со всем курсом. Это поначалу у нее никак не получаться сосредотачиваться на работе с пустышкой Игиды в зале, толк появлялся лишь при тренировках в заветном уголке лесопарка или ванной, при полном отсутствии или минимуме наблюдателей. Но потом, потихоньку наметился прогресс. И тогда неумолимая, но справедливая Тайса сменила график. Сначала Яна ходила на общие занятия через раз, а потом окончательно присоединилась к группе. Если мастер и не была довольна успехами девушки, то, наверное, решила, что выше головы не прыгнешь, и смирилась, или же, готовила очередной набор упражнений, давая студентке время для моральной и физической подготовки к ним.

  В зале народу уже было достаточно. Ребята слонялись по помещению, валялись на своих ковриках и болтали. После прихода Янкиной тройки в зал оставалось подтянуться всего паре ребят. В частности, Цицелиру. О том, что Ириаль придется в больничке пару дней полежать и о коварных шариках сирена народ уже успел вдоволь почесать языками. Студенты знали только, что дураку Цицелиру кто-то в шутку или по злобе вместо шариков для разминки подсунул яйца какого-то сиреневого то ли глиста, то ли змея, отравившего Ириаль одним укусом. Ясное дело, мастера 'глистов' переловили и всех спасли. Потому на длинноволосого болтуна особенно никто не сердился до той самой минуты, когда он, возникнув на пороге, с царственной снисходительностью поприветствовал группу и ляпнул, присаживаясь на свой коврик:

  - Везет Ириаль, нам на листья два часа пялиться, а она в кроватке поваляется.

  Яна, услышав такую несусветную глупость, только вздохнула: 'Ну что за глупость сирен сморозил? Сам же знает, почему однокурсницы нет, а такое несет. Вот и корми после этого его пирожками да жалей. Сейчас впору не лакомство подсовывать, а в ухо стукнуть, чтобы в голове шестеренки на место встали. Словно отвечая невысказанному пожеланию девушки, метнулся к болтливому сирену Надалик и зарычал:

  - Ах ты, урод! Везет? Да тебя за такое везение...

  Сейчас парень мало был поход на себя обычного - рослого, симпатичного и чуть неловкого парня. Глаза Еремила явственно отсвечивали инфернальной зеленью, рот щерился набором острых как ножи зубов, даже вся фигура как-то разом стала массивнее и тяжелее. Не выдержав испытания, треснули по швам рубашка и брюки, чудом уцелел распахнутый жилет и нижнее белье. Ногти обернулись длинными лиловыми когтями, на коже выступили мелкие красные чешуйки. На руках, сграбаставших Пита за грудки и как пушинку держащих на весу, бугрились тугие жгуты мускулов.

  Цицелир расширенными от страха глазами взирал на эту метаморфозу, совершившуюся из-за его невинных слов. А потом обмяк, распахнул рот, закатил глазки и пронзительно, тонко заверещал.

  - Достаточно, Еремил. Отпусти студента Цицелира. Он раскаивается, - прежде чем кто-то из студентов решился броситься на защиту трепача, из центра помещения раздался невозмутимый голос Тайсы. Он вывел Надалика из состояния яростного безумства. Парень разжал руки, давая возможность сирену упасть на коврик и трусливо отползти в сторонку. Сам же Еремил остался стоять, с недоумением рассматривая собственные руки в лохмотьях разодранной рубашки. Когти на пальцах неторопливо, будто в замедленной съемке, сменялись обычными плоскими ногтевыми пластинами. Гасли глаза, а чешуйки блекли, уступая место хорошему загару.

  - Ненормальный, ты мне рубашку порвал! - взвизгнул Пит, сообразивший, что разбрасываться обвинениями лучше из-за спины преподавателя. Сирен вскочил, отбежал к Тайсе и теперь вопил оттуда.

  - Следует заметить, вам очень повезло, студент Цицелир, - невозмутимо высказалась мастер. - Не каждому, вызвавшему гнев и первую трансформацию демона, удается пережить ее без травмирующих и опасных для жизни последствий.