Апрель 2016: Психологическая литература

"Психологический портрет 20-го века: из модерна - да в пост..." Денис Ватутин

Честно — вот согласился написать, из азарта или задора (а может и то, и это), а потом подумал… Как обычно… тут коротко нужно: не стоит размазывать — но как тут не коснуться Всего?

Хотя если слегка отогнуть страницу Истории — можно особо-то и не заморачиваться… Ладно, убей в себе лектора… убей и закопай… но помни: что он сказал перед смертью?! Не врал — это точно…

Психологический портрет… черты лиц… событий: сейчас откатим панораму и всё увидим сами.

Всё, что человек творит (не важно, в каком смысле), — отображает то, кем он является.

Так и получилось с двадцатым веком, не побоюсь этого термина, «Веком Великого Перелома»: не понимая этой «маленькой» детали — нам сложно разобраться в психологии и её прямом отпечатке — литературе.

Вот краткий перечень, что было перед этим:

1 – Победа Лютеранства — читай: буржуазии.

2 – Проект Ватикана «Барокко».

3 – Эпоха Просвещения.

С точки зрения психологической ленты событий произошла крупная перемена, от идей Возрождения о цельной, совершенной личности (сродни коммунистическим идеям совершенства) до сути маленького человека, способного раскрыться в критический момент и повлиять на историю (идеи Барокко). И вот после падения европейской аристократии, после бума романтизма и реализма, подъёма экономики за счёт негров и индусов Европа теряет ориентиры…

Научно-технический прогресс, идеи сенсимонов, и жюльвернов внезапно рушатся от простой вещи — оказывается, что людей очень много, и не все они согласны быть придатком «Великих Цивилизаций»!

Осмелюсь взять на себя субъективное обобщение: искусство развивается от знака к символу и от символа к знаку — с психологической точки зрения, от сверхнормальности до шизофрении. Боги объединялись и разъединялись, создавая картину личности человечества. Сами понимаете — спиральки, диалектика и… возвращаемся к прежней позиции.

Термин «модернизм» возник ещё в пятом веке нашей эры для разделения языческой римской традиции и христианско-европейской. Потерпите, пожалуйста — сейчас расскажу, к чему я всё это.

Некий французский гражданин, известный под именем Анри Сен-Симон, сказал слова, которые нам могут показаться странными. Он говорил, что только слияние художника и рабочего может стать истинным искусством. Идеями Петра Кропоткина и Михаила Бакунина восхищались сам Оскар Уайльд или Батлер Йейтс. Психологический бунт! Что ранее представляло собой искусство? Скажу частично неверно, но по сути близко: попытка создать гиперреалистичный слепок с реальности, наполненный если не божественным смыслом, то на худой конец — алхимическим, философским. Но когда Европа взорвалась импрессионизмом, многим стало понятно: классика уже утомила. Две тысячи лет классического искусства — реально тяжело, даже для варваров… (они даже пытались разбавлять это дело «готикой»).

Теперь — модернизм! А это как? (Автор статьи наконец-то подходит к главной идее, не стреляйте).

Модернизм, с одной стороны, с идейной, — это и есть уход в подсознание: не нужно теперь изображать Деву Марию как живую — нужно изобразить свои эмоции при взгляде на неё. А они могут быть разными… но… зато честно…

С другой же стороны: фотография, реклама и тиражирование. Подумаешь, Мона Лиза: теперь она не в алтаре музея — селёдку завернули в ту самую газету, где была напечатана репродукция. Кстати — на всякий случай: не путайте «модерн» с «модернизмом»: разные вещи. Первое — стиль, второе — общее явление.

В общем, к 20-му веку подошли с двух сторон: тупой и тиражной, но при этом — с попыткой взглянуть в подсознание. Как раз про него и заикнулся небезызвестный всем дедушка Фрейд… Но — это было только начало.

Общая картина на этот момент состояла из глобального РАЗОЧАРОВАНИЯ. Не получилось построить новый и прекрасный мир «белых людей», не получилось создать Общее и Прекрасное Братство Всех На Свете… И даже лампы Эдисона из Свена не помогли, а конвейеры Генри Форда, хоть и принимали на работу калек, способных нажимать на рычаг, тоже как-то не спасли.

И тут происходит массовая истерика: Первая Мировая. Человек получает впервые серьёзную пощёчину от созданной им же самим цивилизации. Хотя странно — ведь цивилизация — это же лучше бомжовского варварства? Ну, да… в целом… да, конечно… но…

В общем и целом, культуру охватывает Разочарование. Те люди, которым казалось, что они уже видят прекрасное, видят рай на земле — получают совсем иное.

Ремарк, Брюсов, Зощенко, Хемингуэй, Куприн, Есенин, Гашек, Катаев, Моэм, даже Толкиен и многие другие — всех их обжёг фронтовой загар, кормление вшей, бессмысленные убийства: теперь убивала не сабля — пулемёт, ядовитый газ, танк, бомба, сброшенная с аэроплана, и подводная лодка…

Отсюда видна та самая мода, которая началась в те годы, — полный уход в себя, некое окукливание, защита психики, своего внутреннего мира от жестокой реальности.

И вот наступает эпоха экспериментов над сознанием, экспериментов над своей душой. Ницше говорит — Бог умер… и в это легко верится, особенно в те годы.

Прошу «глубокого пардона» у читателей за некий крен в историю — в оправдание скажу лишь одно: бытие определяет сознание. Сумничал — да, но если задуматься: психологические проблемы всегда одинаковые, а вот ракурс их рассмотрения — очень разный во все времена.

В общем, чтобы сбить пафос, попытаюсь рассказать анекдот, пусть и бородатый.