Ариша на распутье: выбор неудачницы

Глава 1. Как рухнул старый мир

(Глава, в которой главная героиня знакомит читателя с особенностями своей личной жизни, сетуя на её безальтернативность, в связи с чем принимает решение о кардинальных переменах в отношениях с партнёром, который, однако, очень неординарным способом затягивает процесс расставания)

Витёк как грациозный мустанг, подергивая мышцами спины, голый стоял у окна, пуская сигаретный дым сквозь прорехи рулонных штор.

Конечно, никакого удовольствия от табачного запаха я не испытывала, пропитавшего, казалось, каждую деталь квартиры, но и попросить не курить не решалась. Уж так сложилось, что после проведённой близости ему было необходимо закурить в моей спальне у открытого окна. При этом, видимо, в качестве поощрения, демонстрируя свой высокий мышечный тонус.

Признаться, этим качеством своей личности он меня уже давно не заводил. Просто я не из тех, кто считает атлетическое строение главным достоинством мужчины. А также не из тех, кто считает оргазм реальностью. Я из тех, кто считает, что синица лучше журавля, и всё такое прочее.

Но Витьку это невдомёк, а я не собираюсь это с ним обсуждать. Меня гораздо больше интересует, что делать с моим, уже переспелым, статусом верной подруги, готовой в любой момент к сексу с милым парнем с первого этажа. Кроме, разумеется месячных: тут напор Витька был сломлен, у меня есть принципы.

— Завтра увидимся? — спрашиваю скорее для проформы, зная, что перед отъездом в Москву Витёк не откажется от утех без обязательств и вкусного ужина. Тем более, что готовлю я действительно хорошо. А мама с младшим братом тактично отдыхают до воскресенья на даче, предоставив полное раздолье для двадцатишестилетнего ловеласа.

— Конечно, зайка! — бодро отвечает он, щелчком выбросив окурок в окно и плюнув ему вслед.

Манеры... стараюсь их не замечать, больше волнуясь, не залетит ли бычок от сигареты в чье-нибудь окно, всё-таки я живу на самом высоком этаже, на девятом. Кстати, по моей десятибалльной системе оценки мужских качеств, Витёк находится, примерно, на втором месте. А это на один этаж выше его квартиры. Синица ли это? Скорее дятел. Но тоже птица — лучше, чем ничего.

— Вить, а может прогуляемся, погода такая хорошая, — предлагаю я, заранее зная ответ.

— Зай, мне ещё шефу позвонить надо насчёт машины, давай, может, завтра? — лениво врёт он, повернувшись ко мне. Затем обольстительно улыбается и дергает накаченной грудью, украшенной татуировкой с изображением парашюта и буквами ВДВ.

Я изображаю восторг, закусывая губу и не испытывая при этом никаких чувств.

Конечно, предлагать Витьку прогулку после того, как мы уже обнимались, было утопией, всё равно он найдет отмазку, чтобы поскорее уйти.

Но что мне с ним делать? Разорвать никуда не ведущие отношения? Пыталась. Он смог убедить начать их заново. Я слабачка? Конечно. Неудачница? Ещё какая! Понимаю ли я это? Естественно. А кого мне ещё искать в двадцать пять лет? Тем более он был у меня первым. Только в отличие от меня, для него это, кроме самоутверждения, ничего не значит.

— Ну, давай завтра, — как можно веселее отвечаю я, но похоже, он смог уловить в моем голосе нотки разочарования.

— Аришка, ты ж моя хорошая, ты ж моя зая! Кто тут у нас обиделся?— засюсюкал стодевяностосантиметровый детина, работающий охранником у нувориша на Рублевке.

Как же я терпеть не могу такие кривляния взрослых мужиков!

— Никто. Я не обиделась,— улыбаюсь при этом, словно он своим блеяньем меня утешил.

— Вот и молодец! Давай завтра утречком машинку поводишь, а потом к тебе закатим, — предлагает он, найдя на полу свои трусы и натягивая их на мускулистые чресла.

Что ж, по крайней мере он последователен в своем стремлении научить меня управлять автомобилем после того, как я пошла учиться на права и уже в третий раз провалила экзамен по вождению. И хоть на полчаса, но рисковал своей корейской машиной, пуская меня за руль на пустырях.

— Хорошо, но по-моему, как водитель, я безнадежна, — накидываю я на себя простынь вслед за тем, как он надел джинсы и затянул ремень.

— Вовсе нет, зая, особенно, когда ты голая. Пошалим? — подшучивает он на до мной, игриво пытаясь сорвать с меня мою скромную накидку.

Ну да, конечно, шалун, на сегодня ты уже выдохся, кого пытаешься обмануть?

— Пошалим! — провоцирую я его, слегка обнажив ноги.

— Ой, ой, ой! — с укором говорит он, тут же отпрянув от кровати и одевая рубашку, продолжает: — Представляешь, шеф жене купил новый мерс, а старый подарил любовнице. Так она истерику закатила, мол, он и на жене ездил и на ней ездил, и машину поезженную дарит. А мне теперь эту тачку ей перегнать надо, типа на продажу отвезти. Смешно?

— «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно», — цитирую я Лермонтова, глядя как Витёк одевается.

— Хорошо сказано? Это откуда? — спрашивает он, любуясь на себя в зеркало, одёргивая рукава рубашки.

Я не отвечаю, но этого и не требуется, поскольку ему не интересно откуда это. Ему интересно поскорей удрать домой.

— Зая, я пошёл, — нагибается он ко мне с дежурным поцелуем.

Я подставляю щёку и встаю, чтобы проводить до двери. Замок щелкает, дверь открывается, закрывается, снова щелчок и я иду на кухню ставить чайник, сожалея, что не курю.