Аркона - 24

Часть 1 Явь Пролог

Часть 1 Явь

- Ты скажи нам, Сварожич, поведай,

Есть ли смерть в мире Яви

Или бессмертно всё?

Что из двух правда?

Саньтии Веды Перуна

Пролог. Белогорье. 17 – й день Травень-месяца 7548 Лета от Сотворения Мира

Ярило – Солнце в Чертоге Орла

Вышли ещё затемно, когда за частоколом темнеющих на восходе гор едва занялась зарница. Травы стояли в пояс, и Агний успел здорово промокнуть, покуда поспешал за шагающим впереди Любомудром.

Вот ведь, без малого сотня лет старцу, а попробуй, поспей за ним. Даром, что посох при нем, а с любым из воинов не посрамится наперегонки побегать.

Агний оступился и едва не выплеснул мёд из порученного ему горшка.

- Прольёшь хоть каплю, негодник, самого тебя на Алатырь положу, - не останавливаясь и не повернув седой головы, пообещал старец. – Будет чем Перуну трапезничать.

«Глаза у него что ли, на затылке», - с досадой подумал Агний, слизнув с горлышка горшка капельку мёда. Мёд был пахучий, липовый. Так бы и запустить в горшок пятерню да черпнуть запретной янтарной сладости. Нельзя: то – перуново угощение. Нынче нужно умилостивить богов и прознать о грядущем. Да и то сказать, тревожно стало на Белогорье. С начала года много дурных знаков явили боги. У самого Агния в избе медвежий коготь, что оберегом висел над входом, почернел и стал дурно пахнуть; ручей в Любавиной роще затянуло ряской, а соседская девчонка Рада и вовсе сказывала, что у её куклы-берегини выцвели глаза и растрепались волосы.

Вспомнив всё это, Агний зябко поёжился и торопливо забормотал:

Завяжи, Велесе,

Колдуну и колдунье,

Ведуну и ведунье,

Чернецу и чернице,

Упырю и упырице

На отрока Агния

Зла не мыслити!

- Не беспокой богов по-пустому, - не сбавляя хода, строго произнёс Любомудр. – Думаешь у Велеса других забот нет, как твоим страхам суд учинять?

Агний нагнал старца и, шагая рядом с ним, осмелился на вопрос:

- А как же, знаки, дядечка? Не Чернобоговы-то до нас весточки?

- Это какие же весточки? – усмехнулся в седую бороду Любомудр.

- Бают, будто на Гадь-озере лягушка по лошадиному заржала, - млея от страха, сообщил Агний.

- Будет тебе, Огонёк, бабьи байки-то пересказывать, - урезонил отрока Любомудр и потрепал парня по курчавой огненно-рыжей голове. – Небось, Рада про озеро-то сболтнула?

Агний вздохнул. А хоть бы и Рада. На Гадь-озере, поди, и не такое случалось.

К капищу, расположенному на взгорье, добрались в полдень, когда солнце палило немилосердно. Да ещё осы, почуяв мёд, густой тучей налетели невесть откуда. Агний попытался прогнать их заклинанием ветра, но вместо бодрого ветродуя вызвал короткий ливень прямо над своей головой и промок весь до нитки. Хорошо горловину горшка успел пятернёй прикрыть. Любомудр на это только усмехнулся и прогнал ос движением одного лишь пальца. Ещё бы: Любомудр из белогорских волхвов наилучший. Рада говорила, что его мана в восемьдесят пять мер! Может, конечно, и приврала.

Агний второй раз был на Дальнем капище. Впервой - когда его, семилетнего несмышлёныша, род определил стать ведуном на смену Любомудру. Несколько лет прошло, а выше четырёх мер его мана пока не выросла. Хватает только на то, чтобы щегла подманить да огонь в очаге задобрить.

Над капищем, окружённым тёсаным частоколом, возвышался Родовой столб и три каменных изваяния: Велеса, Макоши и Перуна. Лица богов, строгие и торжественные, были обращены на восход. Агний испытал суеверный страх и невольно остановился перед пёстро раскрашенными воротцами.

- Чего встал, как болотный морок? – бросил ему Любомудр, заходя на заповедную поляну. – Али, Пращуров своих испугался?

Агний пробормотал заклинание, приветствующее богов, и перешёл незримую линию. На поляне было светло и тихо. Агний набрался смелости и посмотрел на могучие каменные изваяния. Страшнее всего было глядеть на грозного Перуна, сжимающего в руках молнию. Велеса Агний боялся не так сильно. Похож был Велес на Любомудра. Тот же строгий разумный взгляд. Да и посох в его руке точно такой же, только размером побольше и высечен из гранита. А вот Макоши Агний не боялся ни чуточки. Богиня женского начала и плодородия сжимала в каменных руках сноп из колосьев и смотрела на Агния скорее с материнской заботой.

- Мёд поставь на Алатырь в середину, чтобы Перун всех смог поподчивать, - распорядился Любомудр.

Агний тотчас исполнил повеление и подойдя к плоскому гранитному Алатырю, опустил горшок с мёдом на его середину. Для этого пришлось отодвинуть в сторону глиняные миски с остатками божьей трапезы: ягодами, орехами и ломтями ржаного хлеба. По птичьему помёту было видно, что пировали здесь не только высшие боги. Ничего, птицам можно. Птиц сам Стрибог посылает.

- Принеси-ка, Огонёк, живой водицы из ключа, - велел Любомудр и, подняв голову, зашептал, обращаясь к Велесу:

Храни мя, Велесе,

От ложных путей,

От морочных сетей,

От Навьих кутей,

От семи седмиц,

От небесных криниц…

Агний сгрёб одну из глиняных мисок, пересыпал оставшиеся в ней ягоды и припустил к роднику. Ключ бил прямо из-под пригорка, на котором располагалось капище. Водица и впрямь была чудотворной. Прежде чем наполнить миску, Агний припал губами к журчащему студёному ручью и утолил жажду. Усталость от долгого пути тотчас развеялась как туман.

Когда Агний вернулся на заповедную поляну, неся полную миску студёной воды, Любомудр склонился над каменным огневищем – крадой.

Снизойди, Сварог,

Сниспошли Агнь небесный

Агнь ярый, агнь жаркий

Дар от всех светлых Ясуней.

Да будет так, гой!

Любомудр взмахнул своим посохом - и в краде вспыхнул, заплясал, заметался яркий сноп пламени. Волхв принял у Агния миску с водой и брызнул несколько капель в пламя. Капли искристо вспыхнули в стихии огня.