Артефаки. Часть 1

Глава 5

Глава 5

Овальная комната отдыха выбивалась из атмосферы строгих прямоугольных офисов компании.

Стены цвета платины, в середине зелёные пуфики, а по углам спальные места — длинные оранжевые капсулы с откидными крышками. Внутри датчики твёрдости/мягкости перины и регулирования температуры. На самой крышке таймер, сколько минут до будильника, заведённого отдыхающим работником.

Четыре капсулы. На двух из них горели зелёные огоньки, значит, свободны. Мне предстояло выбрать из оставшихся двух. Подойдя к левой, осторожно приподняла крышку и тут же закрыла. Не он.

Подошла ко второй капсуле и по чуть-чуть начала её открывать.

— Папа, привет. Прости, что разбудила, — прошептала, чувствуя себя на редкость паршиво. Уж кому, как не мне, жительнице синей ветки с чокнутой семейкой, знать, насколько важен сон. — Есть разговор. Это важно.

Глава «Берлингера» сонно открыл глаза, не совсем осмысленным взглядом посмотрел на моё раздосадованное лицо.

— Что-то случилось? — Отец хотел было сесть, но я откинула крышку не полностью, так что он ощутимо стукнулся головой.

— Мне нужна твоя помощь.

Я отошла в сторону, позволяя ему самому открыть капсулу и сесть в полный рост. Руперт Берлингер выглядел неважно: уставшее лицо, заспанные глаза, осунувшаяся на щеках кожа. Он горбился сам по себе, и это только усугубляло впечатление его состояния.

— Что такое? — тихо спросил.

Я молча смотрела на него. Семь лет не видела и вот, болтаем, будто мне снова тринадцать, и он пришёл на моё выступление в школе. Жаль, я тогда не знала, что в последний раз.

— Что ты хотела? — в его голосе промелькнуло раздражение.

Надо же, не рад! Ничего. С моей обидой не сравнится.

— Помоги мне с плетением.

— Сейчас ведь… — Он посмотрел на часы, но озвучить время не успел, я протараторила:

— Большинство сотрудников ушли домой, а все остальные придут сюда ближе к ночи. Никто нас не увидит. Тебе не скажут, что ты плохой начальник и помогаешь дочери.

Руперт нахмурился.

— С плетением? А что у тебя не получается?

— У меня ничего не получается, — честно призналась я.

— А… где артефакт? На каком этаже? — Отец пытался собраться с мыслями, даже постучал себя по щекам.

— Я его сюда принесла.

Мой палец уткнулся в конструкцию на полу, она немножко подсвечивалась из-за энергии мага.

— Какой артефакт сказали сделать?

— Э-э… памяти.

Руперт моргнул несколько раз, а затем нахмурился:

— Это же элементарно.

— Ну, я тупая и не понимаю этого! — раздосадовано прошипела. — Я не знаю, что с этим делать!

— Почему ты не попросила Эвана объяснить?

— Попросила. Он отправил к тебе.

Всё было несколько иначе, но в моей версии звучало убедительнее.

— Тебе не стоило сюда идти, — хмуро проговорил Руперт и, увидев моё вытянувшееся лицо, добавил: — Не из-за твоих навыков, а из-за того, что мы… родственники.

— Если я вылечу, то все будут говорить, что твоя дочь тупая. А значит, у тебя бракованные гены.

Он удивился. Потом понял шутку. Хмыкнул.

— А они не бракованные?

— Я очень умная вообще-то. А если ты мне объяснишь, что делать с этими плетениями, то стану ещё умнее.

— Ладно, ставь сюда, — вздохнул отец.

Он вылез из капсулы, на освободившееся место мы поставили громоздкую конструкцию для производства артефактов. Руперт встал по одну сторону, я пристроилась напротив.

— Знаешь, какие существуют линии?

— Да, A, B, C. В теории я всё знаю. У меня с практикой проблемы.

— Хорошо. Найди мне линию А.

— В этом вот комке?! — Я красноречиво указала на шедевр, который создал мой рациомаг. Даже наушники, повалявшись в кармане, не могли бы так запутаться.

— А ты как думала? Мы тут не пончики печём, — сонно улыбнулся отец, склоняясь ниже. — Это ювелирная работа. Нужны ловкие руки и хорошие мозги. Присмотрись. Опиши, что ты видишь?

Я тоже наклонилась и вгляделась в плетение.

— Вижу много линий.

— Какие они?

— Яркие и не очень. Есть те, что крупнее, а есть совсем тоненькие.

— Угу. Линии А самые тусклые и самые тонкие. Ищи их. Я обычно выделяю их первыми, чтобы легче было работать с остальными. Линии А не играют важной роли в самой магии, они нужны, чтобы закончить рисунок. Самые важные — В и С.

— Я вижу, — победно ткнула пальцем.

— Угу. Бери её. Аккуратно. Не порви, иначе придётся создавать новый сгусток. А твой маг, я так понимаю, уже ушёл.

Дрожащей рукой я подцепила одну из линий и начала вытягивать её из общего вороха.

— Хорошо. Ты читала описание артефакта?

— Да.

— Помнишь, на какую иголку цеплять?

— Да, номер три.

— Правильно. Вытягивай нежнее, это очень тонкая материя.

— Знаю.

— Не бойся. Чуть-чуть… да, так, молодец. — Руперт осторожно накрыл мою руку своей и показал, с какой силой стоит тянуть. — Давай я, ты посмотришь и следующую сама сделаешь.

Его пальцы аккуратно сцепили энергетические линии с игольным ушком. Он действовал так складно, словно играл на струнах гитары.

— Теперь сама.

Я нашла ещё одну линию А и уже с большей уверенностью вытянула её из плетения, а затем закрепила на игле.

— Ну, в принципе без генетического теста понятно, что ты моя дочь.

— В смысле?! — тихо возмутилась.

— Я имею в виду, что ты схватываешь на лету. Так же, как и я в молодости.

— Ты и сейчас не старый. Стоп… ты делал генетический тест?

— Конечно.

— И..?

— Думаешь, я бы отказался от сна, если бы не был уверен, что ты моя дочь? — Он выгнул бровь.

— Кто тебя знает, — пожала плечами. — Теперь линии В?

— Да. Они более яркие, чем линии А, но не самые. И они ощутимо крупнее. В них содержится основная привязка к предмету. Они адаптируются под молекулярный строй артефакта и становятся его частью.

Я чувствовала себя так, словно рисовала стрелки на веках. У меня был такой же сосредоточенный вид; я действовала предельно аккуратно, чтобы потом не пришлось всё переправлять; у меня был приоткрыт рот. И рука немного дрожала.