Артёмка 2.0

Из восьмой главы мы узнаем о боли предательства и страшной мести

Привет
Привет.
Слышал, Палыч умер.
Как умер?
А ты что, не знаешь, как люди умирают? Вот так умер.
А. я понял. Спасибо. Я передам нашим. Спасибо. Всё, пока.
Артём положил трубку домашнего телефона, подошел к окну, и задумался.
На отрывном календаре значилось первое октября.
Сколько ещё задумок, сколько планов, сколько идей! Но вместо обычного приятного тепла между лопатками, вместе с этой мыслью пришли мурашки, холод в груди и какая то гулкость в голове.  Черт знает что! Подумал Артём. Вот так вот, живет человек, а потом – раз! И умер.

Да и не абстрактный человек это жил и  умер, это наш, дядя Палыч.  Мы тоже хороши – могли вспоминать о нем чаще, приехали бы, да хоть позвонили. Да и не мы, а я – ведь это я не приезжал и не звонил. Глядишь, в книге моей жизни могла быть ещё одна страница, посвященная дяде Ерофей Павловичу – например, его рассказам о жизни, на которые у меня не хватало времени. Но нет, он уже умер – и ничего уже не исправить, не повторить. Что такое жизнь человека?
Вавилонская башня. Всю жизнь человек строит башню своих стремлений, целей, достижений. Но крошечная ошибка в расчетах, долги, болезнь родственников, или авария обрушивают башню, и оставляют человека ни с чем.

А куда и в какие края душа Палыча отправилась, по той же Библии? Туда, где же несть…несть ни печали ни воздыхания. Ни печали, ни воздыхания? Да, именно так – но лучше ли такая жизнь, чем наша, со всеми её печалями и воздыханиями, это ещё вопрос. Это звонил Нестор, к которому Артём ещё с начала сентября относился сухо и равнодушно.  

После бурного романа с Артёмом, Анжела тут же увлеклась Нестором. Мало того, он несколько раз делал намеки, что  мог бы обналичивать деньги со всех Артёмовых счетов,  и за исключением комиссии, передавать их Артёму. Но тот только презрительно расхохотался. Нестор нравился ему все меньше и меньше, а проблем создавал все больше и больше. Анжела, Нестор…Ну что у них общего? Артём не хотел их видеть после этого.

А видеть приходилось,   ведь многие дела по-прежнему шли через него. Коля уже давно отошел от дел, устровшись фрилансером в большую дизайнерскую фирму. О продолжении совместной работы он и слышать не хотел. Хотя по-прежнему, он имел доступ к большинству счетов  студии. Все было, как обычно. А через полторы недели после похорон дяди Палыча Вольдемар погиб.

Да и погиб он странно, глупо, можно сказать – нелепо. Он шел, просто шел рядом со старым забором из бетонных секций. Одна из секций, стоявшая на подмытом песке, упала как раз в тот момент, когда Вольдемар проходил под ней. Очень хорошо, что какая то женщина среагировала быстро – тут же позвонила в Скорую помощь и милицию, а то бы было хуже. Охотно пояснила Артёму какая то словоохотливая бабушка. Может быть, обойдется….тихо сказала Анжела, и крепко сжала Артёмову руку. На Нестора было страшно посмотреть. Он аж весь почернел. А Коля тихо плакал, не обращая внимания на происходящее. Тут уже были все – и милиционеры, наспех накинувшие накидки спасателей, и взявшие в руки лопаты, и скорая помощь, и даже мэр города, который стоял рядом, и тихо, но эмоционально разговаривал с какими-то серьезными людьми.  

Вечером все вместе -  и Нестор, и Анжела, и Артём, и Коля, и маленький Коля, и ещё много других людей собрали и принесли Вольдемару большую передачу. Еле-еле они уговорили дежурную нянечку принять передачу, вместе с цветами и открытками, а утром им сказали, что Вольдемар умер, прожив только три часа после того, как его привезли, и тем же утром цветы, апельсины, конфеты и курочка достались другим больным.

После похорон и девяти дней Артём бросил новую квартиру на произвол судьбы. Его не радовала даже новая кухня. Он твердо решил, что нужно, наконец, сделать и маме что-то хорошее, настоящее и большое. Мама! Я купил эту квартиру, и мы будем жить там. Решительно сказал он. Мама ничего не сказала, и обняла его. Неизвестно почему, но Артём заплакал. Сначала…Палыч…потом Вольдемар. За что? Как же так?
Один покойник другого тянет…страшно сказала мама. Мама! Не смей так говорить. Ты то хоть не умрешь у меня? Артём, не знаю. Задумчиво сказала она.

Все шло, как обычно. Целых три дня. А потом мама начала жаловаться на здоровье. Перед правым глазом у неё возникло постоянное черное пятно, а внутри головы, от правого глаза, отдавалась ноющая боль. Воспаление зрительного нерва. Сухо сказали ему в больнице. Артём, конечно же, выложил деньги за самую лучшую палату, и самых лучших врачей. Встревожились родственники, в том числе те, которых Артём никогда не видел. Откуда-то появились мамины подруги и друзья, и передачи от них. Телефон звонил беспрерывно. Врачи стояли над ней и днем, и ночью. А маме становилось все хуже и хуже. На исходе третьего дня мама впала в кому, и не приходя в сознание, умерла.

Эти три дня, пока мама была в больнице, и следующие три дня, пока все вокруг занимались похоронами, слились для Артёма в один длинный, бесконечный день. Ещё через неделю Артём обнаружил себя на кухне в новой квартире. Нестор долго и красиво говорил о том, что жизнь продолжается, и что он готов вместо Артёма провести переговоры с владельцем квартиры, который уже приехал в Гайворон, потому что Артём не в себе. Артём только кивнул, и дал ему свой паспорт. Ему было не до того. Через день Нестор пришел с целой папкой документов, принес две тысячи долларов, которые он выторговал у владельца квартиры, и дал подписать с десяток бумаг. Артём подписал, все бумаги, не глядя.    

Его убивало ощущение, что самый близкий для него человек вот вот станет костями, зубами, волосами и землей. Он то ходил в этом светлом тумане, поминутно натыкаясь на мамины вещи, то плакал, что на короткое время приносило облегчение, то тупо всматривался в свои же вещи, подумав – тоже паковал их в большие картонные коробки на вынос.