Ассистентка господина инквизитора

Глава первая

- Господа студенты! – Я требовательно постучала ручкой по кафедре. – Напоминаю, кто не сдал курсовые, тому недопуск к зачетной неделе. Часики тикают.

Лица студентов захмурели на глазах. Умнички, главное им напомнить о будущих неприятностях, а дальше в головах включится мыслительный процесс. Даже ленивый знает – МарьТимофевна стерва и зануда. Уговаривать – бесполезно, подкупать – опасно в принципе, слизывать готовые курсовые из интернета – опасно с точки зрения репутационных потерь, ославлю на весь факультет… Обожаю свою работу.

На часах – почти восемь вечера. Я сложила конспекты в портфель и направилась из аудитории. Дверь нашей кафедры была чуть приоткрытой. Наверное, Зоя Николаевна сидит. Наша трудоголичка. Я хотя бы два раза в неделю выхожу из корпуса после восьми, а она греет стул каждый день, и причина – наш завкафедрой.

- Маша, ты отчет написала для Валентина Михайловича?

Я озадаченно остановилась в дверях. Как я забыла!

- Забыла, - честно призналась и направилась к своему столу.

- Завтра – крайний срок. Ты же знаешь, - с едкой ноткой покачала головой она. – Ладно, я домой.

Она ушла, а я уставилась на папку с документами. Писать отчет – святая ежемесячная обязанность любого преподавателя, кто хочет мирно жить и творить на нашей кафедре. Это знает каждый. И я знаю. И опять забыла.

Вытащив пустые бланки, в голове прокрутила, сколько у меня есть времени, чтобы быстренько нацарапать документик для Валентинчика, как за глаза все зовут нашего зава. Самовыражение этого пупсика иногда раздражает. За наш счет набирает баллы перед деканом.

Психуя и тихо костеря начальство, я достала пустой бланк отчета и нависла над ним.

Нет, иду домой. В голове – пустота и усталость. Сегодня отвела четыре лекции и семинар. Напишу отчет утром, время выцарапаю у сна. И напишу.

Мой оптимизм больше напоминал трусливые отговорки студентов, но сил сидеть и писать, не было. Я решительно встала из-за стола… И лампочки в люстре, тревожно мигнув, потухли. Опаньки! Этого не хватало!

Я осторожно прошла до двери, открыла ее. На меня смотрела темнота коридора. Ясно, обесточен весь корпус.

Я вспомнила, что в шкафу есть запас свечей. На ощупь пошарила и нашла коробку. Вытащила. Зажгла. Подхватила портфель и вышла из комнаты.

С другого конца коридора послышались шаги с характерной прихрамывающей поступью. Так у нас ходит зам по хозчасти Иван Дементьевич, старик далеко пенсионного возраста. Последствия инсульта.

- МарьТимофевна, - окликнул он меня. – Свеча нужна. Пойдем. Фонарь гаснет, паразит.

- Куда пойдем-то?

- В темницу, МарьТемофевна. В плен тебя беру.

Я вздохнула.

- А я-то тут причем?

- А я что ли причем?

- А в аварийку позвонить?

- Позвонил. У них все в порядке. Что-то с нашим щитком. Обещали выехать ближе к ночи.

Я чертыхнулась и потащилась за стариком. Щитки располагались на первом этаже, за столовой. Иван Дементьевич поковырял ключом и отворил дверь. Я молча держала свечу. Мы вошли в узкую коморку метр на полтора.

Иван Дементьевич открыл маленьким ключом широкую металлическую дверцу на стене, и мы уставились на ряды реле-автоматов.

- И что делать? – Спросила я, с опаской посмотрев на старика. Его лицо, освещенное моей свечой, карикатурно скривилось Обстановка вдруг напомнила сцену малобюджетного фильма ужасов. Иван Дементьевич точно почувствовал мое настроение и шутовски оскалился. Тьфу на него! Я и так трясусь. Герой-то из меня фиговый. А он, точно актер театра, захохотал.

- Боисся, грешница?! Попа-а-алась, - и со смехом защелкал автоматами на щитке. – Нет, вот ты смотри. Какой из них выбило?

- Ну, наверное тот, что… - я не успела договорить. Старик дотронулся до реле с опущенной кнопкой, потянул ее вверх, успел поставить в нужное положение… И грохнуло! Так грохнуло, что из железной штуковины на стене брызнули искры. Сноп! Фейерверк! Взрыв! Ослепило глаза и ударило волной! В голове вспыхнуло нестерпимо белым, вырвало из реальности, с болью и невольным криком… Сознание затуманилось, поплыло, и мир исчез…

*

Я не знаю, сколько пролежала. В голове – муть, с бликами и вспышками. Пока не почувствовала шлепки по щекам. Чувствительно бьют. Глубоко вздохнула, и грудь пробила боль.

- Очухается?

- Дай, Небеса, иначе, Стефка, тебя ждет беда.

- О-о-о-ой, - заголосил бабский голос.

- Не ори.

- Что у вас там? – Я услышала топот ног, вздохи, охи, копошения. Попыталась открыть глаза, пошевелить рукой, но бесполезно. Тело не слушалось, и я испугалась. А потом вдруг до ушей донесся странный звук. Шарманка. Где-то неподалеку зазвучала мелодия, которая в голове ассоциировалась со звуком шарманки. Откуда в университете взялась эта штуковина? И какая-то Стефка, и незнакомые голоса? Еще немаловажный факт – звуки доносятся не из помещения. Ветерок дует, а сквозь веки пробивается солнечный свет.

- Лекарь идет, - крикнули рядом. – Мэтр Вински поможет.

Толпа замолчала. Стало тихо, только приближающиеся шаги, и надо мной кто-то склонился. Чужие руки ощупали голову, шею, и неизвестный прислушался к моему дыханию.

- Контуженная. На телегу положите, и ко мне домой.

- Ой, мэтр, меня хозяйка убьет. Может, сразу к дому госпожи Фионы?

- Нет, опасно, ее состояние требует немедленного лечения. Быстро, - резким голосом сказал лекарь, и меня подхватили чьи-то руки, уложили на жесткую поверхность, кто-то прыгнул на облучок, и послышался свист кнута. Телега тронулась.

- Стефка, беги к хозяйке, да доложи. А мы подтвердим, что ты ни при чем. Она сама бросилась под телегу. Все видели, - кто-то крикнул вдогонку.

Какая телега?! Какая хозяйка?!... Фиона, Стефка… Я почувствовала тревогу, закравшуюся в голову и разлившуюся в груди. Абсурд! Где я? Что со мной?...

Или я на том свете?! Я умерла?!

Телега ехала бодро, и через несколько минут остановилась.