Ависага

Ависага

АВИСАГА

 

“- Пожалуйте за мной”, - карикатурный пожилой человечек в драповом пальто и в пыжиковой шапке, неопределенно взмахнул рукой, увлекая ее и группу иностранных бизнесменов за собой в злую питерскую метель из уютного тепла единственного открытого в столь ранний час кафе, в котором все они собрались перед началом встречи. Морозы стояли уже третью неделю, вздыбив лед на реках и распугав и без того редких в этот предрассветный час прохожих. В легких пальто, без шапок, эта группа рослых, громогласно говорящих по-английски мужчин являла собой непривычное зрелище для полутрущоб Петроградской стороны. Ефим Матвеевич (так звали владельца компании, в сотрудничестве с которой были заинтересованы иностранцы) суетливо, по дороге извиняясь за опоздание, открыл железную решетку, закрывающую вход в  типичную для здешних мест мрачную, в ледяных надолбах, подворотню, ведущую во двор-колодец. Парадное (а не подъезд, как говорили на ее родине) тоже ничем не порадовало взгляд.

 

“- Прошу, наверх, на пятый этаж”, - cкрипучим голосом пригласил хозяин, показавшийся ей сейчас в полутемном, воняющем мочой парадном, каким-то гофмановским персонажем. Саша или официально – Александра Марковна, в громоздкой длинной шубе, с компьютером и папками, беспомощно оглянулась в поисках лифта, тогда как американцы уже легко, спортивно взбегали вверх по лестнице, брезгливо или может из опасения, что обвалятся, не касаясь местами обрушившихся перил.

 

“- Я поеду на лифте, если можно”, - сказала она, задрав голову и оценив свои шансы на быстрый и безболезненный подъем на эту верхотуру, как безнадежные. Саша в свои без малого сорок была располневшей дамой, не склонной к занятиям спортом и страдающей одышкой на морозе, плюс еще чертовы папки с документами и тяжелый кейс с ноутбуком не вселяли никакого энтузиазма и желания штурмовать эти пропахшие затхлостью высоты.

 

“- Ну, тогда я поеду с Вами, а то, если лифт застрянет – переговоры и так придется надолго отложить”, - проскрипел Ефим Матвеевич, галантно забирая у нее кейс и закрывая двойные двери узкого, как гроб, лифта – внешнюю железную решетку и внутренние деревянные створки.

 

“- Надо же – деревянные двери все еще сохранились! У нас раньше тоже такие были”, - желая наладить контакт и сгладить неловкость от впечатления, произведенного окружающим их убожеством, бодрящимся голосом проговорила она.

 

“- Где это у Вас – в Америке?”

 

“- Да нет, я москвичка”, - уже предчувствуя извечный спор о превосходстве истинной столицы бывшей империи над большой московской деревней, выговорила она, вздрагивая каждый раз, когда лифт цеплялся обо что-то с противным, скрежещущим звуком. Время тянулось мучительно долго – казалось, они поднимаются не на 5-й этаж питерского дома столетней c чем-то давности постройки, а как минимум на смотровую площадку новехонького, блистающего на солнце стеклом и хромом небоскреба.

 

“- Ну вот, приехали, нам повезло”, - хозяин энергичным жестом раскрыл двери, и они оказались перед единственной на лестничной площадке, покрытой местами облупившейся коричневой краской, высоченной дверью бывшей коммунальной квартиры. Даже таблички с именами канувших в Лету жильцов никто не потрудился снять – а может специально оставил в целях маскировки? Зачем иначе было назначать встречу на столь раннее время, да еще в выходной? Не для того ли, чтоб никто из мирно спящих жильцов не увидел в парадном подозрительную группу с ноутбуками и в деловых костюмах? Саша, неуклюже выпутываясь из не желающей расстегиваться на вороте шубы, при помощи все того же галантного гофмановского чертика из табакерки, поругивалась про себя в том смысле, что не стоило тащить на себе весь этот офисный маскарад для того лишь, чтобы присутствовать на этой абсурдной, не предвещающей ничего путного, встрече двух миров.

 

При этом, хозяин похоже нисколько не смущался убогостью окружавшей их обстановки количеством не то в пять, не то более комнат, разделенных длиннющими коридорами. Все это “офисное” пространство состояло из стен с обшарпанными обоями и затертых до мышиного цвета когда-то вероятно паркетных полов. Высоченные потолки, уходящие в полумрак и бесконечность, придавали этой картине некий таинственный оттенок, по крайней мере, в ее глазах. Наличие офисной оргтехники, тоже как будто покрытой неким налетом серости и затхлости, несколько успокаивало, но все равно не лишало ее ощущения, что нынешние наниматели влезли в какую-то авантюру с легко прогнозируемыми шансами на неуспех. Главное, неоднократно прочитав соглашение о купле-продаже, она так толком и не смогла понять, что же именно покупают ее клиенты.

 

“- Проходите, пожалуйста, в переговорную, Ваши коллеги уже там”, - не скрывая легкого пренебрежительного оттенка в голосе, сообщил ей щеголеватый мужчина в дорогом костюме, тут же отозвавшийся на чью-то реплику из “переговорной” на безукоризненном английском с сочными, калифорнийскими интонациями. Александра, неловко подхватив свои папки, направилась в указанном щеголем (оказавшемся инвестиционным банкиром и представителем со стороны продавцов) направлении. Никто из мужчин ни с ее, ни с “противной” стороны, не потрудился ей помочь, а Ефим Матвеевич из другого конца квартиры на ужасном английском – все слова неузнаваемо исковерканы, глаголы – насколько она могла их выделить из словесной каши – только в настоящем времени, обсуждал с кем-то планы на совместный обед между представителями продавцов и покупателей. “Да, работка предстоит напряженная”, - тоскливо подумала она, обреченно понимая, что времени на посещение музеев и даже быстрый пробег по магазинам у нее не останется, а вечера, скорее всего, будут заняты если не переводом документов по сделке, то развлечением российских продавцов во время бесконечно нудного официального обеда.



Отредактировано: 30.07.2015