Багровые Холмы

* * *

Экспедиция была организована в ответ на имэйл миссис Томплейт. Она являлась дочерью умершего директора музея имени Сермондо. Теперь музей был разрушен, как и большинство других, но раньше, в Прежние Времена, он был популярен в связи с его местоположением – в этом самом месте Сермондо был убит выстрелом в грудь. Ричард все еще не знал, где поэт родился или жил большую часть времени, единственное, что было известно – во время дуэли он находился далеко от дома. По одним источникам, он приехал сюда на лечение, другие же утверждали, что его отправило сюда тогдашнее правительство в качестве наказания (Ричард даже знал термин – «ссылка») за несогласие с его политикой (это называлось «вольнодумство»), что считалось серьезным преступлением. Так или иначе, после долгих поисков Ричард нашел место, куда однажды ступила нога любимого автора.

«Однажды ступила, чтобы никогда больше не уйти», – пробормотал он себе под нос, прогуливаясь по живописной поляне возле руин, когда-то бывших музеем. Он сел на бревно, погрузившись в свои мысли. «Почему жизнь так несправедлива?» – думал он. Почему такой талантливый человек должен был умереть таким молодым и таким жестоким образом? Два с лишним века назад он ходил по этой самой земле, не осознавая, что дни его сочтены…

Внезапная мысль поразила его. Два с половиной века… Что говорил Даррес? «Перевоплощение происходит примерно через двести лет после физической смерти», – вспомнил он. Сермондо умер в середине девятнадцатого века – точных данных не было. Ричард Олсон родился в 2046-м…

Рик подпрыгнул на бревне.

«Я… Сермондо?»

* * *

Экспедиция прошла успешно. Они нашли журнал под руинами музея. Он был написан от руки и, к сожалению, оказался почти нечитаемым. И все-таки! «Что, если это почерк самого Сермондо?» – гадал Олсон, затаив дыхание. Его сердце на миг остановилось, когда он в первый раз перелистнул пожелтевшие страницы. «Что, если это его записи? Может, я узнаю его лучше, если смогу что-то прочитать! Только нужен переводчик…» Олсон знал по чуть-чуть из некоторых прежних языков, но, конечно, недостаточно, чтобы свободно читать.  

Также, они нашли что-то похожее на монумент в минуте ходьбы от разрушенного здания. Там теперь господствовали натуральные заросли, но, учитывая остатки мраморной плитки, ведущей прямо к памятнику, когда-то это было место поклонения. Большая удача в том, что монумент сохранил лицо (что, к сожалению, нельзя было сказать о левой руке), и профессор наконец сумел сравнить лик Сермондо со словесным описанием, которым довольствовался до этого.

Они сфотографировали памятник и осторожно упаковали журнал и другие найденные артефакты. Поблагодарив миссис Томплейт, группа отправилась в обратный путь.

Всю дорогу в поезде Ричард избегал глядеть на офицеров ОСБ и просто пялился в окно. Проезжая снова Багровые Холмы, он по-прежнему не мог оторвать взора от этой завораживающей красоты. Однако периферическим зрением отметил, что один из агентов, тот, который был выше и крупнее и который говорил с ним в прошлый раз, внимательно за ним наблюдал. Олсон будто уменьшился в размере, ощущая на щеке этот пристальный взгляд, но тем не менее не отвел глаз от вида за окном.

Когда все члены команды прибыли в аэропорт, каждый отправился в сторону дома, кроме Ричарда. Получив багаж, он навязался в такси к Дарресу.

– Ты же живешь в другой части города… – растерянно и изумленно молвил тот, пока коллега занимал место по соседству.

– Знаю, но мне сейчас нужно в другое место. Вы ведь на Пятой живете, да? – Ричард был счастлив, что вспомнил, на какой улице жил профессор Даррес.

Спутник кивнул, таксист завел мотор. По дороге на Пятую Олсон не произнес ни слова, только ерзал и нервно оглядывался на дорогу, будто силясь определить, нет ли за ними слежки, а также с подозрением косился на водителя.

Даррес наконец не выдержал:

– Олсон, какая муха тебя укусила?

– Да не, все в порядке, – пробубнил Рик в ответ, гадая, действительно ли выглядит настоящим психом. Просто ему казалось, что шоферу нельзя верить.

Только когда они вышли из такси и машина отъехала на приличное расстояние, он смог говорить свободно.

– Даррес, могу ли я попросить вас об одолжении? Но это между нами…

– Конечно. – Капля понимания заплескалась в глазах профессора: теперь он догадался, почему Олсон вел себя странно. Очевидно, он просто не хотел вовлекать посторонних в какую-то свою таинственную просьбу. – Чем могу?

– Мне нужно встретиться с вашим отцом.