Бал для двоих

Бал для двоих

 В парке валил снег. Огромные хлопья гонял морозный ветер, то раздувая сугробы и подымая снежную пыль, то срубая белые шапки с деревьев, а они, деревья, молчаливо шумели, намекая на то, что это не первая и не последняя зима на их памяти. Небо было покрыто тяжёлыми серыми тучами, и где-то в морозной вышине ветер безжалостно гнал их вдаль.

 Катька прогуливалась по парку, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Наконец-то они наступили в её жизни, развеяв прошлые страх, тоску и отчаяние. Полмесяца минуло с тех самых пор. За это время Катька научилась верить в невозможное. После того ужасного происшествия Бёрн выжил, и через неделю на нём уже не осталось и царапинки. Словно и не было никакого мага-чудовища, рваных ран, кровавой бойни.

 Но Катька помнила, прекрасно помнила ту ночь: она навеки отпечаталась в памяти девушки жжёно-кровавым следом. Маньяк-похититель со скалящейся ухмылкой, заброшенный замок, обжигающий холод цепей в его подвале... Опасные прятки с чудовищем, в которых она надеялась выиграть. И выиграла только благодаря чудесному спасению Первым Мечом Империи — прекрасным беловолосым эльфом, который вовремя подоспел и вступил в жестокую схватку с безумным магом-маньяком, несмотря на всю его опасность. Эльф дрался с ним, не замечая ран, с каждым ударом становясь в глазах Катьки настоящим героем. И она почуствовала, как изменились отношения между ней и Бёрном после этого. Последние дни были одними из счастливейших в её жизни: с Бёрном можно было просто сидеть рядом, наслаждаясь зимним видом столицы, или горячо обсуждать любимую книгу или военную тактику. Катя была удивлена: как она раньше не замечала под ледяным и суровым доспехом эльфа интереснейшего собеседника? В свободный от государственных дел час Бёрн сам приходил к ней, предлагая прогуляться по праздничной столице или в тихом парке Камелота.
***
  Предпраздничный бал. Суматошно носилась прислуга, готовя комнаты для гостей и украшая огромный тронный зал. Царица таки согласилась поставить ель. 

 — Но только не на мой мрамор, Катька! Найди пьедестал и ель для него, — правительница милостиво махнула рукой.

 — И украсить можно?! — заулыбалась девушка.

 — Нет. Я тут главная!

 — Но, моя Царица! — взмолилась Катя.

 — Звезду вешаю я. А с остальным делай что хочешь, — выдохнула венценосная, поддаваясь.

 Почему-то именно на этом празднике Катьке хотелось сверкать. Сверкать только для него...

 За неделю до бала начали собираться гости. Замок постепенно наполнялся шумом, а по вечерам новогоднюю атмосферу дополняли праздничные огни.

 Однажды в один из таких вечеров Катька возвращалась из кабинета Царя. Уставшая, она мечтала только быстреё лечь в постель и забыться во сне. Но знакомый голос, доносившийся из-за поворота коридора, заставил девушку остановиться и невольно прислушаться.

 — Бёрн... а ты совсем не изменился,— тихо и ласково произнес чей-то женский голос. — Мы с тобой давно не виделись. Пять лет прошло. А ты обещал вернуться через два... Я всё ждала-ждала, но терпению моему пришёл конец, и я уехала в путешествие. И что же я вижу по приезде? Здесь ты, да ещё и раненый. Как так вышло и почему я об этом ничего не знаю?

 — Беатрис, мы уже говорили с тобой на эту тему. У меня не было выбора,— оправдывался рыцарь.
 Катька тихонько подошла и, прильнув к стене, аккуратно выглянула.

 — Неужели ты забыл? Забыл, что чувствовал ко мне?— печально спросила невысокая брюнетка.
Катя опешила. Она хотела увидеть выражение глаз эльфа, но всклоченная белоснежная чёлка скрывала часть его лица. Но почему-то Катька была увернена, что Бёрн хорошо понимает сложившуюся ситуацию.

 — Ничего я не забыл. Но эти чувства... Мне больше нечего тебе предложить...— с горечью прошептал беловолосый.

 Брюнетка пару секунд помолчала, а потом сделала шаг к рыцарю-эльфу. Бёрн не шелохнулся.

 — Зачит, забыл,— её голос был еле различим.— Так я напомню.

 Она подняла тонкую нежную ручку к каменному лицу эльфа. А Катька от напряжения вжалась в стену и не могла пошевелиться: сердце внутри болезненно колотилось, рискуя разломить ребра. Рука Беатрис с тоненькими пальчиками и изящным маникюром лёгким движением коснулась мягких белоснежных волос, отводя их всторону. Лицо Бёрна выражало глубокую печаль и борьбу чувств, он стоял с закрытыми глазами, слегка морща лоб. Но, видно, Беатрис это не смутило. Она еле видимо коснулась его кожи, обводя линию скул, и остановилась кончиком пальца на плотно сжатых губах. В Катьке резко поднялся градус злости, гнева и боли, превращая чувства в адский коктейль. Ещё мгновение — и она сорвется с места и схватит темноволосую девушку за горло. Но Бёрн всё же сделал шаг до достижения Катькой точки невозврата: он схватил тоненькую ручку брюнетки и резко отдёрнул от себя.

 — Прекрати. Я больше ничего не чувствую, Беатрис,— холодно припечатал он и тихо добавил: — Прости...

 Рыцарь развернулся на каблуках высоких сапог и, не прощаясь, направился прочь.

 Казалось, всё закончилось. Катька уже остыла и собиралась уйти в свою спальню, обдумать всё, как вдруг заметила усмешку на лице провожающей рыцаря взглядом Беатрис. Катьку передернуло от этой едкой коварной усмешки, и она поспешила скорее уйти.

 Всю ночь Катька не могла уснуть: то вспоминала улыбочку брюнетки, то лицо Бёрна в тот момент. Так и кружили в голове мысли, пока не слились в одну, сильную и горячую: "Я тебя никому не отдам!".

 Суматоха продолжилась и с утра. И Катьке было совсем не до воспоминаний о вчерашней сцене. Нужно готовиться к балу. Пару месяцев назад Катька приобрела для себе платье из синего тонкого муслина, именно того цвета, который подходил её блестящим темно-голубым глазам с веерами ресниц. И сейчас, кружась перед зеркалом, была полностью довольна собой: платье облегало на талии, от неё расходилось к полу мягкими складками, а с закрытых плеч спускались два полупрозрачных отрезка ткани, напоминавшие клылья. В этом платье она чувствовала себя похожей на милую знатную даму, антагонистичную гордой фрейлине Беатрис.