Банная сказочка (сказочки для настоящих девочек)

Песнь огня

...Куда идет премудрый гном,

А гном идет купаться...

1. Вольпин «Заколдованный мальчик», Союзмультфильм,
   1955) 

Вжик-вжик. Бесчисленные топоры и косы, ножи, вилы. Спина зудит от пота. Солнце в зените. Последний день ярмарки. Заработать вышло на славу. Спать ночью приходилось, обнимая секиру и не скидывая лат.

Ночью снилось одно: как выйдет из вонючего города, из постоялого двора, с его полуночной суетой, и хорошенечко отмоется в холодном прозрачном ручье повыше в горах. И ничего, что и зубы, и ноги сведет судорогой. Все лучше, чем полоскаться после десятка человек в серой пенной жиже, пахнущей навозом, смытым с ног. Раньше не дадут выкупаться гному среди людей. Вот они, приметы страха и человеческой гордыни. Впрочем, иной гном в сторону человека и плюнуть побрезгует…

В этот раз на ярмарке кроме привычного было за что зацепиться глазу. Вот и сегодня, отвлекаясь, он видел странную пару. Девчушка лет семи предпочитала сидеть на корточках и разбирать под ногами какие-то трофеи, состоящие из мелочевки вроде ржавых гвоздей, гнилых орехов, обрывков веревок и прочего. А старшая, хоть и рядилась в мальчика, подпоясав мешковатую рубаху плетеной веревкой, но похожа была на мужчину так же, как он, гном, на человека, а человек — на эльфа. Все, от овала ее лица, ужимок, привычки поправлять волосы, было настолько бабьим. Не сбивали с толку даже стриженные коротко волосы.

Обе девчонки появлялись, исчезали, грызли семечки, разговаривали с разными людьми приветливо и не очень. Но объектом их интереса выступал именно забредший на ярмарку гном. В городе близ одного из ответвлений большого тракта люди не удивлялись представителям других рас. Но и гномы редко расхаживали в одиночку. Обычно они появлялись шумными группами, болтая между собой на грубоватом, каркающем гномьем наречьи. И не батрачили, не занимались починкой всего подвластного гномьему разуму хлама, а торговали или выменивали безделушки собственного производства, оружие и украшения на зерно, овощи, мед, холст и вино. Одинокому гному, заплатившему за место под навесом в скобяном ряду да принявшемуся точить лемеха да ведра паять, горожане удивились непомерно!

Гости разъезжались. Пора было и самому честь знать. Последние заказы с поклоном были разобраны. В кошелек легли звонкие монеты. Гнома спешили отблагодарить. Согласно поверью, то, чего коснется гномья рука, вовек не затупится, и механизм будет служить исправно. Вот глупости! Вещь прослужит ровно столько, сколько прочности заложено в материал. Но он не стремился развенчать слухи.

Младшая дернула старшую за штанину, встала и потянула в его сторону. Наконец-то нарушительницы спокойствия соизволили перейти к каким-то действиям. Ребенок принялся разглядывать выложенный на прилавок, словно в мясницкой лавке, огромный двуручный топор, изукрашенный орнаментом гномьего стиля. А старшая уперла руки в боки и вперила в мастера пристальный взгляд. Не каждый день встретишь гнома без шапки или шлема на голове.

Фоли вытащил огромный красный платок и отер высокий лоб, крупный нос картошкой, прикоснулся к жестким, как проволока, русым волосам, заплетенным в две косы, но отдернул руку, скомкал тряпицу и сунул обратно в карман. Немытая голова отзывалась такой нестерпимой чесоткой, как будто сунул ее в муравейник. Должно быть, то были вши с постоялого двора.

— Ну, молви! Чего? А то гляди, быстро нос с лица сбрею!

— Мы с сестрой хотим смиренно просить уважаемого гнома пособить в ремонте нашего дома. Когда армия шла, снесли весь угол каменищем. Метнули, и начисто.

— Так войне уж года два как конец. Неужто никому и дела нет? Да я и не каменотес, а оружейник.

В этот момент он почувствовал себя слегка виноватым. В общем, не бывает гнома, не умеющего разговаривать с камнем, как и такого, что, взяв в руки железо, не знал бы как его приспособить во благо. Тем более он догадался, что девочки живут одиноко. И есть некие причины, по которым старшая еще не замужем. И нет мужчины, способного поправить строение.

Внезапно свет солнца, перешедшего зенит, яростно полыхнул, высвечивая тоненькую фигурку сбоку. Не замеченный ранее шрам от уха к уголку рта, отчего тот кривился в вечной ухмылке, заалел. Стриженая девица поймала его взгляд и отвела глаза. Ей было неприятно. Заговорить вновь она не спешила, считая, что все сказано, но и не ушла.

— Моя работа стоит денег. Найдешь, чем заплатить, отстрою твой угол. Будет стоять, когда сам дом обвалится.

— При доме есть кузница. Если господин гном получит кузню в свое распоряжение, то заработает еще больше денег. И я заплачу, — она вздохнула. — Мы не так богаты, но не траву под порогом едим. Я ведь тоже… тоже кузнец…

Ответом ей была широченная улыбка, в ней — крупные, ровные зубы, а из груди — утробный басовитый смех.

— Кузнецу человеческого роду почет и уважение. На-ка подержи, что-то я замахался сегодня. Да показывай дорогу!

С этими словами зубоскалящий гном вывернул из своего скарба огромный молот и с поклоном уложил его в подставленные руки. Зазнайка охнула и согнулась до земли, встав на колени. Но сейчас же подлезла под рукоять, пристроилась, поднялась на одно колено, оттолкнулась и встала, согнувшись в три погибели.

Только когда покинули пределы большой площади, ношу отнял. Пристроил со всем остальным к огромному мешку и, крякнув, подкинул на спину. Иной гномий мешок сам гном не унесет, а вьючатся они не хуже собственных мулов.

Недалеко за городом, ближе к лесу, покрывающему покатые предгорья, стоял одинокий основательный дом. Сложен он был из камней, приземист, высоких окон не имел. Крышу соломой перекрывали недавно. Да и угол был замазан и заложен кое-как. Зимы приходилось переживать снежные. Вокруг одинокого строения стояло несколько хорошо сохранившихся амбаров, та самая кузня, которую он немедленно узнал, и пепелище. Кузня была совершенно человеческая. На что она была способна, гному ли было не знать.