Бедная Лиза

Бедная Лиза

Лиза Ветрякова шла на работу в приподнятом настроении, впрочем, как и всегда в последние пару месяцев, пребывая в радостном предвкушении повышения по службе. Решение о назначении Лизы на должность руководителя юридического отдела не было официально принято, но на неё внегласно уже давно возложили часть руководящих функций и обязанностей, расширили полномочия и влияние на других сотрудников отдела, и те, скрипя зубами, ей подчинялись, понимая, что руководить будет точно Ветрякова. Девушку едва ли кто-то любил в отделе или хотя бы снисходительно уважал: у мужчин оказалось уязвлено самолюбие — не пристало женщине их обскакать и руководить ими, к тому же такой молоденькой и «понаехавшей», у женщин и того больше к ней было претензий. Но больше всего Лиза всех раздражала тем, что заставляла работать и требовала результат, показывая своим примером, как нужно работать, и что вполне можно обойтись без многочисленных перекуров и регулярных посиделок за кофе на кухне. Она систематически отчитывала сотрудников за отлынивание от работы, просроченные задачи, недовольство клиентов, что казалось ей логичным и правильным, но никто из подчиненных не разделял её взглядов. Во-первых, потому что раньше в отделе не было как такового руководителя, генеральному директору было не до них особо, да и небольшой штат юридического отдела не требовал, чтобы ими кто-то сверху заведовал, вот они и привыкли работать расслабленно и дальше хотели на работе поблажек, перекуров и сплетен за кофе. Во-вторых, Лиза так и не прижилась в коллективе, да она и не пыталась, не до того ей было. Девушка переехала в Москву из Самары четыре года назад, чтобы заработать побольше денег и вылечить самого близкого человека, единственного оставшегося родного человека у неё — отца Демьяна. В родном городе таких зарплат не было, а отец болел серьёзно, и лечение его стоило дорого, а ещё требовался уход сиделки. Вот Лиза и рванула в Москву, скопив денег на первое время на съемное жильё и лекарства отцу. С сиделкой оказалось сложнее, их услуги стояли дороже, чем само лечение, поэтому девушка договорилась с соседкой, которая согласилась за небольшую оплату присмотреть за Демьяном. Тяжело на сердце было у девушки, она боялась оставлять отца надолго одного, её пугала неизвестность, одному Богу было известно, как сложится в Москве жизнь провинциальной девушки Лизы Ветряковой — вчерашней отличницы, дисциплинированной, серьёзной и скромной.

Зря Лиза переживала: Москва приняла её, если не радушно, то по крайней мере не прохладно, квартиру удалось снять недорогую, пусть и на окраине, на работу тоже как-то сразу взяли, хотя и не по специальности, но для начала — всё складывалось как нельзя лучше. А потом жизнь завертелась, день за днём сменяли друг друга, Лиза рьяно работала, ответственно, была компетентна во многих вопросах, и руководство заметило молодую секретаршу, разглядело в ней потенциал, повысив до младшего юриста, потом девушку вывели в юристы, и вот уже маячила перспектива стать руководителем отдела, в котором каких-то четыре года назад она начинала секретарем. Отцу Лиза давно наняла квалифицированную сиделку, себе сняла квартиру поближе к работе, благо зарплата стала позволять. А руководящая должность и вовсе открывала возможность купить квартиру в ипотеку и перевезти Демьяна в Москву, продав квартиру в Самаре. Но Лиза Ветрякова рано обрадовалась.

Когда девушка зашла в офис, то привычное шушуканье сотрудников стихло, в воздухе повисла напряженная тишина. Лиза сразу почувствовала неладное, хотя сотрудники продолжали молчать, лишь от одного юриста она услышала, сказанные шепотом слова: «Бедная Лиза». Бывает, что люди говорят тихо, но так, чтобы их непременно услышали, вот и это «Бедная Лиза» остро рассеяло воздух и резануло слух Лизы. По телу пробежал холод, в горле застыл комок. Девушка понимала, что никто ей не скажет правду...вообще ничего ей не скажет. Ведь за своими повседневными заботами и постоянной работой она оказалась далека от коллектива, Лизе было не до пятничных посиделок в баре, шопинга с сотрудницами или перемывания косточек генеральному директору, вот сотрудники и считали её чужой среди своих. Ветрякова посчитала мысленно до пяти и выдохнула про себя, она всегда так делала, чтобы успокоиться, придать лицу уверенности, а голосу твёрдости, чтобы потом решительно что-то сказать или сделать.

— Доброе утро, коллеги. Карамзина обсуждаете? Похвально. — Лиза заговорила привычным, ровным, чётким, почти дикторским голосом. Юристы оживились, явно занервничали и начали переглядываться, но продолжали молчать. И лишь Олечка Кобылина — молоденькая сексапильная шатенка модельной внешности в коротком брендовом платьице, закинув длинные ноги одна на другую, призывно надув накаченные и обильно намазанные помадой губы, недоуменно выдала:
— Какого такого Карамзина? — По офису прокатился хохот. Коля Соломонов, раньше Лизы метивший в руководители, откровенно заржал.
— Кобылина, тебе губы накачали, а мозги напрочь выкачали?
— Не, ну а чё такого? Спросить уже нельзя. — Обиделась Олечка, постукивая длинными нарощенными ярко-красными ногтями по своему рабочему столу.
— А теперь серьёзно, дамы и господа, с чего это вы вспомнили «Бедную Лизу»? — Лиза попыталась напомнить сотрудникам о своём присутствии и выудить у них информацию.
— Настроение какое-то сентиментальное, Лизавета Демьяновна, вот и вспомнили сию душещипательную повесть. — Отозвался всё тот же Соломонов.
«Коли они обращаются по имени и отчеству, плохи мои дела, совсем плохи», — подумала про себя Лиза. Сотрудники именовали её официально, если им было что-то нужно, например, отпроситься с работы якобы из-за плохого самочувствия, или, если они где-то напортачили, или, если произошла какая-то чрезвычайная ситуация.
— Николай Валентинович, сдаётся мне, дело вовсе не в вашей сентиментальности. Не делайте из меня дуру. Что произошло? — Лизе казалось, что её голос отбивал нервную дробь, но неведение не на шутку разволновало девушку, а то, как себя вели подчиненные вообще выводило из равновесия, которое она вырабатывала все эти годы.
— Лиза, ну не наш это секрет, так слухи-враки. Авось, нам послышалось, и не правда оно.
— Соломонов, я считаю до пяти, если ты мне объяснишь человеческим языком, можешь вызывать скорую, вы меня сейчас до инфаркта доведёте.
— Полно вам, Лизавета, поберегите сердце. Просто...слух прошёл, что руководителя к нам нового прислали...заместо вас, хотя вы вроде и не руководитель нам официально. Ну вы поняли. — Лиза слушала Колю и не верила, отказывалась верить, у неё словно земля ушла из-под ног. Девушка дежурно улыбнулась и из последних сил ответила Соломонову.
— Благодарю, Николай, что хоть вы проявили ко мне участие и сказали правду. А вы, уважаемые коллеги, можете радоваться. Поздравляю вас.
— С чем? — Искренне удивилась Вера Парамонова — подружка и напарница Олечки Кобылиной, крашеная, невысокая, чуть полноватая блондинка за сорок и юрист со стажем, которая тоже когда-то метила в руководители, но оказалась ленива и не столь прогрессивна во взглядах на новые юридические тенденции.
— Как это чем, Верочка? Вы же так не хотели, чтобы я стала руководителем. И ваше желание сбылось. Коллеги, что-то я с вами заболталась, пора и делами заняться.