Бедные родственники

Бедные родственники

Лилька была вне себя от злости. Раньше бывать вне себя ей никогда не доводилось, ощущения были новыми и совершенно неуправляемыми. Все тридцать с лишним лет своей жизни ей как-то удавалось подавлять, шлифовать и покрывать свои темные эмоции. Но тут – то ли место в хранилище закончилось, то ли случилась та самая последняя капля, но клапан безнадежно сорвало и злость требовала выхода.

«Скорее домой!» – стучали в ее висках невидимые молотобойцы. 

Но троллейбус тащился адски медленно. Даже кондуктор, будто бы издеваясь, медленно отсчитывала сдачу и отрывала билетик.

Наконец-то, нужная остановка! Расстояние до своего дома Лилька преодолела в несколько крупных прыжков. Лифт. Седьмой этаж. 

Захлопнув за собой входную дверь квартиры, Лилька, не разуваясь, шагнула в ванную, врубила воду на полную. Кран отозвался истошным воем и в тон ему завыла Лилька.

- Почему-у-у-у-у-у?! Почему, почему, почему? – выкрикивала она, колотя кулаками по плитке.

- Почему опять?!

На слове «опять» эмоции немного сменили тон. Ну, да – опять. В этом все дело!

Лилькина жизнь, совершив еще один виток по спирали, опять пришла в ту же точку убыточности.

Уже несколько раз за то время, которое она себя помнила, Лилька переживала подъемы и падения. Причем подъемы всегда были трудными, а падения - внезапными и сокрушительными.

Впервые она столкнулась с этим в детстве, когда рухнула большая страна, раскрошившись на 15 маленьких осколков. Тогда благополучная и обеспеченная семья честных советских тружеников металлургии во мгновение ока превратилась в клуб сожительства растерянных людей, каждый из которых справлялся со своей бедой, как мог. Отец ушел в запой, редко перемежавшийся ясными фрагментами, освещенными случайными заработками. Мать – ушла в огородно-заготовительный режим. То, что было выращено на дачном участке и продано на рынке, да плюс бабушкина пенсия – все это превратилось в основу семейного благополучия на несколько тягучих лет.

Но со временем, все как-то утряслось. С отцом, правда, мало что поменялось. Но мама снова начала получать зарплату, удавалось даже что-то откладывать и накопить на Лилькину учебу в столице. Тогда Лилька решила, что никогда больше не будет жить так плохо. В обозримом будущем ожидался только расцвет жизни. И чаяния эти поддерживала Лилькина твердая вера в себя. 

Красный диплом экономического университета, работа в крупной фирме, похвалы начальства - еще больше укрепляли эту веру. Но внезапно в неоперившейся стране случился кризис, и Лилькина зарплата в национальной валюте сократилась на треть по отношению к доллару. Этой трети уже не хватало на то, чтобы самостоятельно жить и снимать хоть и крошечную, но отдельную квартиру в Киеве, как прежде. Потому что плата за квартиру взималась в долларовом эквиваленте. 

В тот раз Лилька выкрутилась, предложив разделить с ней квартиру и оплату за нее своей сотруднице – такой же приезжей, также внезапно обедневшей из-за скачка иностранной валюты. Но это была уже не та жизнь, к которой успела привыкнуть Лилька. Мама звонила и настойчиво предлагала помощь деньгами. Но для Лильки даже мысль об этом казалась ужасной. Уверенность в себе – своих знаниях, силах и возможностях, беспощадно схлестывалась в диссонансе с окружающей действительностью.

«Я умная, и могу зарабатывать сама» - твердила себе Лилька вечерами, подшивая на пальцах стрелки на колготках, которые рачительно переходили в категорию «под брюки».

Лилька сменила работу, и даже профессию. Из освоенной уже ею бухгалтерии ринулась в работу с клиентами – это казалось более перспективным. Начинать пришлось с нуля, но это не пугало ее тогда. Упорно и методично Лилька осваивала новую сферу, грызла профессиональную литературу, рвалась на обучающие тренинги. Начальство поощряло ее рвение. И успехи потихоньку нарабатывались. 

Когда в Украине завязалась необъявленная война, Лилька уже успела накопить на первоначальный взнос за квартиру на окраине Киева и вляпаться в ипотеку. На ежемесячные платежи дохода еще хватало, но от ремонта в однокомнатной «чешке», запущенной прежними хозяевами-алкоголиками, пришлось отказаться. Да еще и два крупных клиента под военную шумиху сгинули без каких-либо надежд на возвращение. Мебельная компания, в которой тогда трудилась Лилька, понесла большие убытки, так как работы были уже выполнены большей частью, а расчета за них не предвиделось. Вместе с компанией понесла убытки и Лилька.

Но она все еще не сомневалась в себе. Ведь теперь она была не только бухгалтер, но еще и продавец с опытом. Продавцы требовались повсеместно, но доходы снова упали. Скрепя сердце, Лилька продавала все, что можно было продавать – сантехнику, рекламу в интернет-изданиях, подгузники и товары женской гигиены. А ночами и выходными днями скребла свою квартиру, отмывая в ней дух старых хозяев.

Когда квартира обрела жилое состояние, Лилька поняла, что больше так не сможет. От слова «продажи» сводило зубы. Что делать подсказала школьная подруга, под влиянием обстоятельств переквалифицировавшаяся из филолога в психолога.

- Пиши, Лилёк, - сказала она, - пиши все, что чувствуешь и переживаешь. Просто, как в дневник. Можешь перечитывать то, что напишешь, а можешь и нет. Просто выбрасывай все, что беспокоит, на бумагу. А там, со временем, когда освободишься от груза переживаний, глядишь, и идеи придут.

Лилька так и сделала. Послушно завела дневник и начала писать в него все, что приходило ей в голову. Да так втянулась, что через месяц уже не могла и представить себя без своего ежедневного писательства. Мысль о том, что делать дальше, действительно пришла во время одной из таких практик.