Бег

Глава 4.

Такая важная и казалось бы безумно страшная контрольная прошла на удивление спокойно. Я не чувствовала паники, не ощущала сдавленности в груди из-за того, что сидела все время, тупо пялясь в свой абсолютно чистый листок, отражающий мои знания по предмету. Я просто заняла свою любимую парту, достала заготовленные наскоро шпаргалки и без лишних нервов скатала оттуда все, что смогла успеть.

Следующие две пары и вовсе пролетели мимо меня. Возможно из-за того, что мысли мои блуждали далеко за пределами этих предметов. Я думала то об отце, то о парнях, что сегодня сыпались на меня словно снег на голову со своими вопросами. Я думала обо всем, кроме экономической теории, предстоящей сессии и прочих совсем неинтересных штуках.

«Вот же счастливые», – размышляла я позже, когда, сбежав с половины последней пары, сославшись на срочную тренировку нашей университетской сборной по атлетике, шла через дворы мимо детского сада.

Громкие визгливые голоса детей, что играли на площадке, поднимали мне настроение. Они были беззаботными, чистыми и такими веселыми, что мне захотелось снова стать маленькой, чтобы переписать свою историю заново, сделав этот отрезок жизни лучше, чем я уже успела.

Жаль, что это было невозможно. Жаль, что моя история зависела не только от меня. Жаль, что там, где я могла бы быть счастлива, уже давно поселились тени, имена которых мне были хорошо известны. Как жаль.

– Та девочка чем-то напоминает тебя, – произнес мужской голос рядом со мной. – Смотри.

Уже больше ничему сегодня не удивляясь, я повернулась и взглянула на Захарова, который снова как-то выследил меня и теперь стоял рядом, тыча пальцем в маленькую девочку, которая, забравшись на крышу игрового городка смеялась над воспитательницей, пытающейся ее оттуда снять.

За столько лет Артем на удивление совсем не изменился. А ведь знала я его еще с пеленок. Его мама, Алла Викторовна, была нашей соседкой в доме, где мы когда-то жили. Она уже два с половиной года сидела в декрете, и даже не думала оттуда выходить. Тетя Алла согласилась помочь моей маме и присматривать за мной до тех пор, пока меня не примет какой-нибудь детский сад. За это мама оплачивала ей походы в продуктовый магазин и иногда помогала по хозяйству, беря нас с Артемом к себе в выходные дни, коих было, к сожалению, крайне мало. Можно сказать, что мать Артема Захарова я видела куда чаще, чем свою собственную.

С Артемом мы были не разлей вода. Он учил меня говорить, объясняясь на своем тарабарском, делился лучшими игрушками и не давал никому меня обижать. К моим двум годам мальчишка решил, что совершенно точно нашел себе жену, и никто кроме меня его больше не интересует. Да и кто мог его интересовать, если кроме меня и матери он большую часть времени никого в своей жизни не видел. Тогда мы стали играть с ним в подобие свадьбы. Родители умилялись, а мы были серьезны в своих намерениях как никогда. По крайней мере, так нам рассказывала тетя Алла, ведь я плохо помнила это время.

А когда подошла моя очередь идти в сад, Тёма стал канючить и проситься пойти туда вместе со мной. Из-за чего, до безумия любившая сына тетя Алла, приняла неожиданное решение – открыть свой собственный небольшой частный детский сад, первыми клиентами которого спустя какое-то время стали мы сами.

Этот темноволосый и темноглазый мальчуган еще долго крутился вокруг меня, будучи одним из главных действующих лиц моей банды, которую я сколотила будучи еще совсем маленькой белокурой пацанкой. Мы играли в войнушку, устраивали мини-тотализатор, ставя листики на то, какой муравей приползет к финишу первым, а также много бегали, веселились и пугали мамочек своей излишней активностью.

Однако, насколько мне известно, мой отъезд друг детства воспринял спокойно. Он даже не вышел проводить меня, бросив только из окна что-то вроде: «еще увидимся!» и тут же скрывшись за шторкой. И он был прав, увиделись мы спустя семь лет. Как раз в тот момент, когда моя жизнь летела под откос, а я уже была не такой, как прежде. Наверное, он вновь появился в моей жизни именно для того, чтобы вбить в крышку моей уравновешенности последний решающий гвоздь.

Сейчас Артем стоял передо мной все такой же, как и в детстве. С большими карими глазами и темно-каштановыми волосами, в беспорядке разметавшимися по лбу, словно он только что играл в ту самую войнушку. Только взгляд был теперь не таким наивным и по-детски влюбленным, как раньше. Нет, определенно от того мальчика, мечтающего взять меня в жены, не осталось ровным счетом ничего кроме цвета волос и глаз. Да и они со временем как-то вдруг потускнели.

– Показывать пальцем неприлично, Захаров, – отозвалась я, сворачивая в другую сторону. – Вроде твоя мама нас обоих этому учила. Только ты, видимо, ее не слушал.

– Это хорошо, что ты помнишь наше общее детство…

– В твоем случае, я бы так не радовалась, – скривилась я.

Парень нахмурился.

– Да хватит уже, Дана!

– Окей, потому что…

Осекшись на полуслове, я замерла. В нескольких метрах от нас, опершись на высокое толстое дерево, стоял, уставившись в свой мобильник мой утренний визитер. Нас он, похоже, не замечал. Вставив в уши наушники, он что-то быстро печатал на своем смартфоне.

– Потому что ЧТО?

Потеряв нить разговора, я только вновь взглянула на Артема, и несколько раз быстро моргнула.