Бег

Глава 20.

– Бабушка! Догоняй! – кричу я старой женщине, что сидит на лавочке, общаясь с местными жительницами.

Я знаю, что они ей не нравятся. Как, в общем-то, и мне. Но в отличие от меня, десятилетней девчонки-сорванца, ей приходится поддерживать образ культурного человека и иногда проводить время за глупыми разговорами с ними. Я этого не понимаю. Зачем она их слушает, да еще и что-то отвечает на вопросы, которые они ей задают?

 Мне хочется, чтобы она поиграла со мной, а она только сидит с ними и говорит о погоде.

 И зачем только о ней говорить? Ведь и так можно поднять голову и увидеть, что на небе ни облачка, как и вчера.

– Бабушка! – кричу снова, чтобы она обратила на меня внимание. И она, наконец, обращает. Смотрит как-то странно. Чуть не плачет.

С ней что-то не так. Надо ее развеселить.

Подбегаю к ней и тяну за руку, заставляя встать и пойти со мной, за что получаю порицание от Арсентьевны, одной из наших противных соседок, за то, что плохо себя веду и не даю им пообщаться. Но мне плевать на брюзжащую женщину. Она мне никто.

– Даниелла, извини, сегодня я не могу побегать с тобой. Мне уже пора собираться, – грустно заявляет бабушка, крепко сжимая мою ладошку.

– Зачем тебе уезжать?

– Без меня там не справятся. Но я вернусь, и мы сходим с тобой в кино. Хочешь?

Идея сходить с бабушкой в кино заманчива. Она всегда покупала мне чипсы, в то время как мама запрещала их брать.

– Идет. А когда вернешься? – киваю я, отпуская ее руку.

Бабушка тяжело вздыхает, отводя взгляд.

– Скоро. Ты даже не заметишь, как мы снова встретимся и пойдем на любой фильм, какой захочешь.

– Ладно. Ну, ты не задерживайся там. Артему привет передавай, если встретишь. И его маме тоже.

– Конечно, – ответила она, и я понеслась дальше играть на детской площадке с ребятами. Арсений уже залез в импровизированную лодку и ждал меня, как своего штурмана.

Бабушка обязательно вернется, и я выберу самый страшный фильм, какой найду. Она обещала, что мы сходим туда, куда мне самой захочется. А бабушка всегда держит слово.

Открыла глаза я в своей комнате, лежа на заправленной кровати. За окном ясно. Какая-то птица заливается, сидя на дереве. Ветер колышет зеленые листики. А я здесь. С разбитым миром внутри, где все мне врут. Все до единого.

Я села, окидывая свою комнату новым взглядом. Здесь все по-прежнему. Так, как и было до моего похищения. Все на тех же местах и в том же беспорядке. Только вот я не та больше. Той девочки, выходящей из квартиры навстречу Артему Захарову, больше нет, и никогда не будет. Я возвела ей еще один крест в своей душе. Хватит уже с меня этих игр.

Быстро поднявшись на ноги, сняла с себя толстовку и джинсы. Сняла также футболку, которую надела в тот вечер. Кедов на мне уже не было. Зато на месте оставались носки, и их я тоже с отвращением сняла. Собрала всю одежду в одну кучу и отбросила к двери. Не хочу никогда больше их видеть.

Влезла в любимую пижаму, отмечая то, насколько она казалась мне теперь уютной, и вышла в коридор, игнорируя разговоры, доносящиеся из кухни. Все потом. Сначала душ.

– Дана, дочка! – воскликнула тут же мама, срываясь с места, но я не дала ей до себя добраться. Быстро захлопнула дверь и крикнула:

– Позже!

Взглянула на себя украдкой в зеркало и отметила то, насколько хреново выгляжу. Вот теперь точно вылитая ведьма. Бледное лицо, черные глаза и волосы, темные круги под глазами. Острый взгляд тоже не добавлял шарма.

Включила воду и шагнула, наконец, под теплые струи, смывая с себя всю эту историю. Старалась не думать, но в мыслях, перемешиваясь, витали Марк и бабушка. Вся моя жизнь была какой-то странной иллюзией. И вот теперь правда обрушивалась на меня ледяными глыбами, которые не щадили. Они просто падали и ломали все мое представление о жизни. 

Бабушка жива. Но вместо того, чтобы кидаться ей в объятия я сначала грохнулась в обморок, а теперь сижу в ванной и прячусь. Злюсь на нее за что-то. И одновременно ругаю себя. В моей голове кавардак мыслей, которые переплетаются между собой в тугой клубок, который вскоре будет трудно развязать. Так и останусь с дурацкими нитками вместо адекватных мыслей.

Я даже не заметила, как вдруг осела вниз и обхватила себя руками, утыкаясь носом в колени. Вода все так же била меня сверху тяжелыми каплями. Прямо как дождь, что всегда мерещился мне в глазах Марка. Он меня отчего-то успокаивал.

Из глаз снова лились слезы. Я чувствовала их на своих щеках даже сквозь воду, падающую сверху. И снова никаких рыданий и громких всхлипов. Ничего, что могло бы выдать мое состояние.

Провела отросшими ногтями вдоль всей ноги, стараясь причинить себе боль и отвлечься, но это не помогало. То, что гложило меня изнутри, было сильнее.

Тогда я поняла, что мне оставалось только одно – в очередной раз взять себя в руки и перестать распускать нюни. Нужно было выйти и все прояснить. Узнать то, о чем раньше люди со мной не говорили и то, от чего я сама бежала много лет. Пора было встретиться с реальностью. Быть может, все произошедшее и вовсе было моей иллюзией, а дверь в квартиру мне просто открыла мама. А я с ней в ответ была настолько резка и груба.