Бег

Глава 28.

Запретив себе на что-либо надеяться, я словно почувствовала особую потребность в этом. Надеяться на то, что все пойдет своим чередом, что я забуду Марка и его слова, что моя жизнь станет хоть капельку нормальней. Но чем больше я на это надеялась, тем больше понимала, что ничего из этого не случится. У судьбы на меня совсем другие планы.

Спустя две недели, которые мне дали на восстановление после случившегося, я все же смогла сдать свой многострадальный проект. Пожалуй, это было самым нормальным из всего, что произошло со мной после отъезда Марка. Хотя препод и смотрел на меня временами как на призрака, поблажек для меня он не делал. По крайней мере, я хотела так думать, ведь все остальные, кто видел меня, считали, что имеют право жалеть меня.

«Ох, бедняжечка, так настрадалась!»

«Смотрите, это ее фотки висели в универе на доске объявлений с подписью о пропаже».

«Удивительно, что она осталась жива. Я слышала по телеку про тот ужасный пожар в доме, где ее держали».

Были, конечно, и те, кто не верил в мое похищение или говорил, что я просто тусила на даче у своего богатенького парня, скрываясь от Арсения, но их было подозрительно мало. Возможно, они просто обсуждали это у меня за спиной, и мне еще не довелось услышать всех этих фантастических историй.

В любом случае жизнь моя не хотела приходить в норму. Чего стоили хотя бы походы в полицию для дачи показаний, общение с врачами на предмет моих физических и моральных травм, а также очередное появление Лина на пороге нашей квартиры. Его, на мое удивление, даже не учли в материалах дела, хотя несколько улик явно указывали на него.

И все это никак не давало мне отвлечься.

Закрывая глаза, я видела лицо Марка. Погружаясь в сон, возвращалась туда, откуда так сильно хотела сбежать. Просыпаясь утром в своей кровати, первые несколько секунд шарила по ней рукой в надежде почувствовать успокаивающую мягкость. Все закончилось, но теперь навсегда оставалось со мной.

Иногда днем я ловила себя на том, что сижу, уставившись в стену. В этот момент мои мысли неизменно были заняты анализом того, что со мной произошло. Мотивы Аркадия, роль двойняшек в нашем спасении, планы Марка. Теперь, зная обо всем изнутри, я понимала, что многого не замечала. Не обращала внимания на некоторые фразы, что он говорил, не видела его настороженных взглядов и острого слуха. В конечном счете, все снова сходилось на моем отце. Из-за него мы провели там столько времени. Он был единственным оружием Марка. Это была единственная надежда, которая все-таки оправдалась.

Сигнал приходящего сообщения заставил меня оторваться от очередного зависания. Медленно отведя взгляд от косяка окна, на который я все это время смотрела, подняла телефон на уровень глаз.

«Третьякова 31, кв. 20», – светилось на дисплее.

Номер, с которого пришло сообщение, не был сохранен в моем телефоне, но я знала его. Очередной подставной номер Лина, который он начал использовать не так давно, пытаясь наладить со мной контакт.

Я на него, к слову, не шла. Ни в тот раз, когда он решил принести свои извинения, выбрав для этого совершенно не подходящие слова, ни тогда, когда он позвонил мне, попросив дать трубку маме. Я слышала, как незадолго до этого они снова ругались.

Удивительно, что и этот номер до сих пор не полетел в мой черный список. Я так сильно хотела сделать это, но пока что не сделала. А все потому, что мне кое-что не давало покоя. И мой отец мог мне в этом помочь.

«Зачем тебе его адрес?» – пришло следующее сообщение.

Совершенно безэмоционально стала набирать ответ.

«Хочу встретиться с его матерью. Узнать, как она».

Телефон в моих руках тут же потух. Адрес, где когда-то жил Марк, был единственным, что мне требовалось. Больше отвечать кому бы то ни было сегодня я не собиралась.

Неспешно собравшись, я закинула на плечо рюкзак с лежащим там зонтиком, натянула на голову капюшон и вышла из дома. На улице уже несколько дней стояла пасмурная погода под стать моему настроению. Думаю, встречая меня, люди считали, что я скорблю из-за смерти парня, с которым долгое время провела один на один, переживаю из-за психологической травмы, которую мне нанесли люди, похитившие меня или еще что-то. Но они не знали,  что все было не совсем так.

Да, я еще ловила себя на том, что чаще обычного оборачиваюсь по сторонам, ища взглядом опасность. Но думала я по большей части вовсе не о себе. Я думала о Марке и о том, на что его в очередной раз подписал мой отец. Я хотела бы перестать беспокоиться о нем, перестать вспоминать его последние слова и отказ от общения со мной. Я хотела бы, но не могла. Мысли о нем прочно обосновались в моей голове, не желая оттуда испаряться.

Автобус, что довез меня до нужной остановки, был полон странных личностей. Выходя, я несколько раз поймала на себе заинтересованные взгляды, как чужачка, и даже один раз чуть не напоролась на неприятности, случайно задев локтем какого-то мелкого пацана. На вид ему было не больше тринадцати, но матерился он так, будто не меньше десятки успел провести на зоне.

Я не любила этот район. Как и все остальные жители нашего города, имеющие на своих плечах голову.

Восточка, как ее называли местные, не отличалась особенно приветливыми людьми. Раньше, когда город еще не был таким большим, здесь находилась одна из самых печально известных тюрем. Со временем ее закрыли, всех заключенных перевезли дальше за город, однако многие из них, успевшие сдружиться, выйдя на свободу, обосновались здесь же. Жилье в то время тут продавали почти за бесценок. Так, постепенно восточный район города превратился в место, рассказами о котором пугали детей, строго настрого запрещая им здесь появляться.