Беги, кролик, беги!

Беги, кролик, беги!

Беги, кролик, беги.

 

 

Мальчик очень мечтал о кролике, чтобы с ним играть, но папа кролика не покупал, ведь мальчики — не девочки, а мама тогда сшила мальчику шапочку с ушками, и мальчик стал играть в кролика.

Мальчик-кролик бегал по полянке перед домом и прятался от врагов, которые хотели съесть маленького кролика - это были и густые кусты, и скамеечки, и двери — они говорили:

- Ах, как мы хотим тебя съесть, кролик! Иди к нам!

А еще он забегал к маме на кухню и просил морковку или яблочко.

Приходилось пробегать по тихим коридорам дома, увешанным портретами старых дедушек, военных, еще папиных, и все они говорили мальчику:

- Кролик, мы тебя съедим! Подойди!

Но мальчик быстро убегал.

Мама готовила ужин и с улыбкой говорила:

- Этот кролик объестся морковкой и яблоками и ужинать не будет.

- Будет, кролики поедят немного, потом отдохнут и опять хотят, - объяснял ей мальчик.

 

Вечером, за ужином папа спросил весело:

- А чего это - у нас кролик за столом?

- Вот, прибежал из леса, никак не прогоню, - тоже весело ответила мама, - придется дать ему кашу.

А мальчик-кролик добавил:

- Полную тарелочку.

Папа достал из шкафчика круглую бутылку и налил себе в рюмку вина — оно было невкусным, и кролики его не пили, но папе нравилось.

- Этот день я всегда буду отмечать, - сказал папа торжественно, - наш «он», наш! как и должно быть! Со времен Потемкина. А ты, брат, выкуси!

 

Мальчик-кролик не знал, о каком брате говорит папа, потому что братьев у папы не было,

но спрашивать не стал.

- Я вот чего не понимаю, - сказала мама, - а «они» вдруг потом переголосуют и выйдут?

- Куда выйдут? - удивился папа, - как это — проголосуют? Кто разрешит? Что нашим стало, уже не отдадим никому. Зубами грызть будем, а не отдадим. Да и нельзя.

Мальчик-кролик ел кашу, и ушки у него на голове покачивались.

- А в других странах как? В остальном мире? - опять спросила мама.

- Нигде нельзя, - папа отпил вина, - считается, что только колонии могут отделяться — это их законное право, а у нас колоний нет.

 

Он поставил рюмку на стол и потрепал кролика за ушки.

- Раньше, при империи вся Сибирь была колонией, и весь Кавказ, и Волга. А буржуи-чиновники только и высасывали из страны соки, как глисты. Даже Петербург был колонией.

- Ну уж и Петербург, - удивилась мама, - Петербург — город большой.

- И что? - насмешливо переспросил папа, - Нью-Йорк тоже большой и Сидней, а были Английскими колониями. А потом дали пинка под зад, и теперь у нас свободное государство. Хоть учитель из Читы, хоть депутат из Тамбова — и права и возможности у всех одинаковые.

- Зина рассказывала, у депутатов зарплаты большие.

- Женская болтовня досужая. Какие у них зарплаты? Исполнять государственную службу — почетная обязанность любого гражданина. Почетная! Это — как знамя нести. Какая знаменосцу еще зарплата?

Так что, братец пыль глотать замучается, а мы ему своих кроликов кушать не дадим.

И папа опять потрепал кролика за ушки.

- А ну-ка, съедим кролика!

И папа стал тискать кролика и потихоньку покусывать. Кролик попискивал — ему было весело и немного страшно.

Со стены на ужинающих одобрительно смотрел портрет дедушки - генерала, голубоглазого весельчака. Иногда, он показывал кролику язык.

Ужин закончился.

- Мама, расскажи мне сказочку, - попросил мальчик-кролик, когда мама укладывала его спать.

- Ну, слушай.

И мама рассказала сказку про девочку-матрешку, которая была то маленькой, то побольше, а то и вовсе большой и красивой девушкой, а еще она могла быть и такой, как мама и даже, как бабушка. По настроению.

Мальчик вдруг вспомнил про папиного «брата» и спросил встревоженно:

- Мама, а меня никто не съест?

- Что ты выдумываешь? Кто тебя съест? Я попрошу ангела, чтобы он тебя охранял, а ты спи спокойно.

- Ангелы всех кроликов охраняют?

- Всех, которые ведут себя правильно.

- Это как?

- Не делай своим соседям того, чего себе не желаешь.

- А те, кто делает?

- Те остаются без любви, а это самое страшное в жизни.

И мама поцеловала своего маленького кролика.

И маленький кролик стал засыпать, а мама тихонько вышла и грустно прикрыла дверь спальни.

 

Ночью пошел дождь, он звал, и кролик проснулся. Ему приснился голос девочки-матрешки, который кричал:

- Беги, кролик, беги!

Он лежал и слушал поющую ночь, и ему казалось, что из темноты комнат сейчас выйдет кто-то и съест его. Он встал с кроватки и вышел в коридор, чтобы бежать к маме и папе в спальню, чтобы спастись, но коридор был темным и мрачным, и вдоль стен его, вместо портретов, стояли черные ангелы, лишающие всех любви, а в глубине было что-то звериное, готовое съесть его и сделать черным портретом дедушки, и маленький кролик тогда кинулся к окну и открыл его.

Там струями лилась вода, и было темно и бесконечно, но только там было спасение и жизнь, и кролик полез на подоконник и за окно и стал спускаться вниз по трубе.

- Давай скорее руку! - услышал он.

Маленькая девочка под зонтом в горошек протягивала ему свою руку.

- Скорее! Бежим на Мадагаскар! Только там кроликам безопасно!

 

И они побежали.

Они бежали по песчаной аллее между пригнутых дождем кустов, и зонтик у них сломался, и они были мокрыми, а когда завернули, мальчик оглянулся.

Дом его предков стоял черный и молчаливый, и там ему не было места.

Мальчик посмотрел на девочку — теперь это была юная девушка, незнакомая, но его. И сам он теперь был почти взрослым юношей.



#30371 в Проза
#17302 в Современная проза

В тексте есть: кролик

Отредактировано: 16.02.2018