Беглянка

Глава 3. О Школе, людях и неожиданных знакомствах.

 К Школе я подошла практически в полдень. Засев в пшенице на краю поля, я наблюдала за пришедшими поступать и, одновременно, проверяла свою маскировку.

 Зеркальце показало, что волновалась я зря. После полутора часов по яркому солнцу посреди поля, я выглядела типичной крестьянской дочкой, сбежавшей из деревни в поисках лучшей доли: голубые глаза задорно блестят на фоне обгоревших щёк и лба, рыжие волосы заплетены в растрепавшуюся косу. И даже моя заметность — трудно не заметить девушку, которая весит почти как полугодовалый телёнок — была мне на руку. Мои размеры прямо-таки кричали о зажиточности семьи, и о том, что такая семья могла себе позволить научить детей читать и писать.

 Наскоро переплетя косу и нацепив на голову платок, который каким-то чудом завалился во время сборов в мешок, я решила, что образ полностью соответствует выбранной роли, поэтому оставшееся время могу посвятить наблюдению за поступающими.

 Перед входом была вымощенная булыжником маленькая площадь. Навес над воротами был вынесен вперёд и в стороны — на случай дождя, сбоку к навесу примыкали лавки для ожидающих. Первые два ряда лавок были вкопаны прямо среди камней площади, так что получались привилегированные места: и сверху не капает, и снизу твёрдый камень, а не почти вытоптанная подзаборная трава.

 Наблюдать за шевелением почти двух сотен молодых людей, ожидающих открытия ворот, оказалось невероятно интересно. Сначала я пыталась угадать по одёжке кто куда пришёл поступать, но потом сообразила: смотреть надо в первую очередь на то, как человек себя ведёт. Батюшка часто повторял мне, что подмечать надо не то, что стараются выпятить, а то, что считают обычным.

 Тем временем, на площадке перед воротами разворачивалась ссора за право сидеть на лавочке под навесом. Пришедшая за время моих наблюдений ярко одетая девушка энергично размахивала руками перед парой бедно одетых пыльных юношей. Судя по тому, как они сидели на лавках, пришли они если не вчера вечером, то сегодня с рассветом точно.

 К сожалению, звук до меня не долетал — далековато всё-таки, но поведение девицы было более чем понятным: она обосновывала своё право сидеть именно на этих лавках именем и состоянием своего батюшки.

 Лежать было жарко. Когда я уже почти совсем решила, что маскировка, конечно, хорошая вещь, но лежать в траве на солнцепёке — не самая здравая идея, над левым плечом раздался мужской голос:

 — Тоже страшно?

 Я зажмурилась, надеясь, что это просто я перегрелась, вот мне всякая гадость мерещится.

 — Я вот тоже боюсь один туда идти.

Рядом со мной бумкнуло: "фиктивный муж" настолько неаккуратно сел, что можно было сказать "упал».

 Вот привалило мне счастья, однако. Попытаюсь-ка незаметненько отползти в ближайшую пшеничку...

 — Да не боись, не трону, — чуть усмехнулся парень. — Ты не в моём вкусе, я стройных люблю, а не таких как ты.

 На этом месте я замерла. Это что же получается, вчера под светом луны я для него красивой была, а сейчас — разглядел и решил, что не в его вкусе?! Ну, попадись мне только волхв — мигом разведусь!

 На этом решительном настрое, я сердито встала и схватила свой дорожный мешок. Пусть будет что угодно, лишь бы не сидеть с этим двуличным типом наедине.

 — Стой, подожди! — крикнул Мстислав.

Я не стала оборачиваться. Больно надо.

 — Сделаем вид, что ты попросила меня проводить, а то меня друзья засмеют, — парень догнал меня и бодро зашагал рядом.

 Я удивлённо глянула на него: может, он хоть покраснел от своей наглости? Но нет, Тис весело насвистывал, показывая полное отсутствие совести и стеснения.

 Около школьных ворот меня поджидал большой сюрприз. Даже целых два: первым было то, что за пятнадцать минут ходьбы от края поля до собственно ворот люди так и не успели все зайти. А вторым — то, что та самая скандальная девица, полностью занятая своим отражением в зеркальце, коротко оглянулась когда мы почти дошли до ворот, потом по её лицу скользнуло какое-то непонятное выражение, а затем она неожиданно громко заорала:

 — Ну, наконец-то!

 И, раскинув руки, побежала к нам.

 Зрелище было настолько впечатляющим, что я сначала присела от неожиданности, а потом сделала жест, отвращающий зло, когда увидела с каким воодушевлением бежит девушка. Потом я обрадовалась — она, проигнорировав меня, пробежала мимо, но затем раздражение и досада вернулись в двойном объеме — чуть ли не с чавканьем девица влепилась в — ну да, он же сейчас мой муж! — моего мужа и сразу же повисла у него на шее.

 — Мстиславушка, я и не чаяла тебя здесь увидеть! А мы теперь всегда будем вместе? Ты такой хороший! А ты мне подаришь колечко?

 Девушка щебетала без остановки, и хотя радость на ее лице была неподдельной, от слов во рту оставался какой-то странно затхлый привкус. Такой же, как если поговорить с чужим дедушкой или бабушкой, которые жили при крупных капищах на пожертвования молящихся — вроде и человек, вроде соображает, а всё равно кажется, что отвечают не тебе, а теням из далёкого прошлого, а ты всего лишь повторил их вопрос.