Беглянка

Глава девятая О том, что разгадки тайн сваливаются на голову исключительно по воле судьбы

* * *

Брат Лиам тихо посвистел, надеясь привлечь наворачивающую круги по лагерю трясогузку. Уж очень неестественным показалось ему поведение птички. Как оказалось, не зря. Услышав условный сигнал, пичуга взвизгнула что-то в ответ и, вспорхнув, приземлилась прямо на руку монаху.

- Неужели?! – радостно выдохнул брат Ансельм, проследив за трясогузкой. Ему до скрипа зубовного надоел затянувшийся пикник на обочине большой дороги. – Наконец-то! А то ж неслись, как ужаленные, две ночи не спали, а теперь прохлаждаемся.

Брат Хьюго молча отвесил ворчуну подзатыльник. Потом развернулся всем массивным, кряжистым телом и вопросительно посмотрел на Лиама. Маг ласково погладил птичку по черной шапочке и снова тихо свистнул. Трясогузка напыжилась, распушилась, засвиристела что-то ругательное, а потом порскнула с руки в уже начинающее темнеть небо, оставив в ладони монаха небольшой свернутый в трубочку листок.

- Он выезжает завтра утром, - сообщил брат Лиам через минуту, ознакомившись с содержанием записки. – Планы не изменились, поедет через гномий тоннель. Здесь будет примерно к полудню, может, чуть позже.

- Работаем по заготовленной схеме, - кивнул брат Хьюго.

- Одна неувязочка, но это несерьезно. С ним какой-то мальчишка. Не маг, вроде бы. Не думаю, что он доставит нам проблемы.

- Куренку шею свернуть – не подвиг, - хмыкнул брат Ансельм.

- А вот нечего! – нахмурился Хьюго. – Мальчишку лучше взять живым, чтобы выяснить, зачем бастард помчался в Фокстеррию.

- Да что он там знать-то может! – отмахнулся Ансельм. Все эти политические интриги и тайны его совершенно не волновали. Завтрашняя драка вызывала радостное предвкушение, и по-мальчишески хотелось, чтобы спутники разделили его веселье. А то сидят надутые, серьезные, словно не одного человечишку зарезать нужно, а с армией сразиться. – И чего Тернес с собой пацаненка возит? – ехидно поинтересовался Ансельм. - Любитель мальчиков, что ли? – он засмеялся над собственной шуткой, но остальные двое веселья не поддержали. А парня уже несло. – Я вот думаю...

- Довольно – тихо произнес маг, одним словом заставляя трепача заткнуться. – Тебе, Ансельм, думать не положено. Во всяком случае, о привычках и предпочтениях господина полковника. Если так уж между ушами чешется, лучше поразмысли о том, что, даже лишенный магии, Джаред Тернес остается опасным противником. К тому же у него наверняка есть амулеты, а на них наш артефакт не подействует. С ними стану работать я. Хьюго, на тебе мальчик. На вот держи, - протянул товарищу пару невзрачных кругляшек. – Этот вот, – показал на костяную, - вызывает резкую слабость. Если мальчишка не маг, просто свалится и проспит часа два. А если все же маг, то все равно много не наколдует. А этот – пробивает любые щиты, - ткнул он пальцем простую железную бляху. - На случай, если все же успеет выставить. Что бы там ни говорили, но я не исключаю, что спутник Тернеса может преподнести сюрпризы, - гигант кивнул, сгреб амулеты и аккуратно припрятал их в разных карманах куртки. А Лиам повернулся к балагуру. – А вот убивать клиента придется тебе, Ансельм. И это не так просто, как кажется.

- Что он сможет, против моих девочек! – презрительно хмыкнул балабол и погладил рукояти клинков.

- Ты что, не знаешь, что у него и свои есть? – нахмурился Лиам. – Я же давал тебе отчет по его школе владения холодным оружием, - Ансельм пожал плечами и поморщился. – Ты не читал... Тысячеликий! Ты не нашел пары часов, чтобы узнать, на что способен твой противник?! – маг схватился за голову. – Ты покойник! Нет, мы все покойники! Ублюдок нашинкует нас как капусту!

- Эй, я лучший! – возмутился Ансельм.

- Ты лучший из дураков! – рявкнул Лиам. – Где отчет?!

- Да здесь он, здесь! Не шуми. Сейчас я со всем разберусь, - замахал тот руками и кинулся к своей сумке. С самого начала пути Лиам впервые повысил голос, и это не на шутку напугало бретера.

Брат Ансельм, в миру Бруно Зиркет, рыцарь Вирмс, магов побаивался и не любил. Особенно с недавнего времени. Собственно, из-за мага ему и пришлось прибиться к монахам. Так-то он и без них прекрасно обходился.

Сын провинциального безземельного дворянина, Бруно с детства мечтал разбогатеть и прославиться. Увы, отец его был беден, мать вообще досталась из мещанского сословия, к тому же болела постоянно, мало внимания уделяя сыну. Папенька, правда, трепетно относился к наследию предков, а потому владение мечом считал главным богатством рыцаря. Бруно он начал учить едва ли не с пеленок.

А потом барон, которому рыцарь Вирмс приносил вассальную клятву, поссорился с соседом, призвал всех своих подданных, умеющих держать оружие, под свою руку и устроил локальную войнушку. Аксентий II, узнав об этом, выслал войска и разогнал драчунов по лавкам. Но для Бруно привычная жизнь уже кончилась. Отец погиб в одной из первых стычек, мать, не перенеся этого известия, тихо скончалась через неделю, а юный теперь уже рыцарь Вирмс – ему тогда было всего пятнадцать лет – остался с единственным наследством, дарованным родителем. То есть умением драться. 

Надо сказать, Бруно оказался везунчиком. Отстаивая последнее, что у него осталось – крышу над головой – он дрался много и самозабвенно. Ему нравилось побеждать, хоть порой случалось, что и сам бывал бит. Пока не встретил мастера Дэвиса. Этот во всех отношениях достойный господин приметил юного забияку, оценил его навыки и взялся обучать искусству современного фехтования. Сам мастер был приверженцем рапиры, считая, что колотая рана не только способна нанести урон противнику, но еще и унижает его достоинство. Действительно, ведь вроде как всего лишь укус, а вот уже кружится от потери крови голова, замедляются движения, пальцы скользят по рукояти. Однако Бруно оценил шпагу. Противников он хотел побеждать, а не унижать, а лучше и вовсе лишать их жизни, так что рубящие удары считал в этом плане достойным дополнением хорошей технике. Впрочем, рапирой он тоже научился владеть неплохо.