Белая королева

Белая королева

Неша сидела на полу по-турецки. Мягкие серебристые волосы покачивались от сквозняка, тонкие пальцы отстукивали по коленке ритм льющейся из динамиков симфонии, взгляд необычных глаз, двух холодных голубоватых бриллиантов, был обращён к пушистым облачкам за окном. 

Эрик застыл в проёме, любуясь женой. Красавица. Какая же она всё-таки красавица. Будучи, по всеобщему мнению, чересчур симпатичным для своих докторской степени и звания мастера спорта по шахматам, он уже не надеялся найти ту самую: красивую, умную, ту, что и разговор на любую тему способна поддержать, и стать доброй хозяйкой в просторной квартире. Он и не искал давно. А тут подскочила на перемене рыженькая вёрткая старшекурсница и заладила, не хотите, мол, познакомится с моей подругой? Вы с ней, мол, точно найдёте общий язык… Эрик подумал было, это просто глупый розыгрыш, но что-то таки дёрнуло сходить тогда на встречу, о чём ещё ни разу не пришлось пожалеть. 

Неша идеальная жена. 

— Эрик, ты опаздываешь и кофе стынет, — раздалось мелодичное. 

Он покосился на огромную белую кружку в руке. Надо же. И правда, чуть не забыл про него. 

— О чём думаешь, родная? 

Неша даже не пошевельнулась, продолжая следить за облаками: 

— Думаю, насколько красива осень. С одной стороны — великолепие красок первых месяцев, с другой — увядание. Роскошь и смерть — рука об руку. Пир перед чумой, и даже чуть-чуть — во время чумы. Такие разные обличия одного, по сути. Как Элькорт и Бариона. Как я и… — замолкла. 

Эрик отпил из кружки уже едва тёплый кофе. Для разговора с Нешей на языке придуманных ею в детстве сказочных миров он проснулся ещё недостаточно. Глянул в окно. Пусть с энного этажа высотки улицы казались бесконечно маленькими и далёкими, зелень на деревьях в парке виднелась вполне отчётливо, как и яркое солнце, и бесконечно голубое небо… 

— Странно рассуждать об осени в конце весны, родная. 

Неша наконец одарила его задумчивым взглядом. 

— Неужели мне нужно тебе объяснять, что такое осень в душе? — прозвенел её голос. Губы растянулись в как всегда безупречной ровной улыбке. Светлой, но слишком уж печальной. 

Эрик вздохнул, поставил кружку на подоконник. Сел рядом на пол — неудобно, — приобнял: 

— Во сколько у тебя сегодня симпозиум? Хочешь, мы в обед сходим на новую экспозицию в музей? А потом вечером возьмём еды из того итальянского ресторана? Когда тебе грустно, мне тоже как-то не по себе становится. 

— Мне не грустно. Мне скучно, — откликнулась Неша, лениво гладя его по руке. — Просто скучно… 

*** 
Здесь есть и кровать, и письменный стол с витым креслом, и пара книжных полок со странным содержимым, и даже дверь, ведущая в маленькую комнатку со всеми доступными в около-средневековом замке средствами гигиены. Но она сидит по-турецки на холодных камнях и сверлит взглядом дверь. Её доставили сюда обманом, и Неша не собирается с этим мириться. Она не боится смерти, а хуже этого похитители ничего придумать не смогут. 

Замок светлый, но до странного пустой и безлюдный. Сквозняк гуляет по залам и коридорам, забивается в каждую щель, заставляет дрожать плечи. Сиди. Примешь от них подачку — будешь подсознательно считать себя обязанной. Терпи, Неша… 

Ветер поёт в залах всё громче. Настолько громко, что, стоит на миг отвернуться, и она не замечает приближающихся твёрдых шагов за стеной и вздрагивает особенно резко, когда дверь наконец открывается. 

— Пред тобой последний из рода тёмных королей, хозяин Врат, — грозно возвещает женщина в странном доспехе — та самая, что притащила Нешу сюда. — Бесконечна его власть над хребтами Барионы и просторами Элькорта, того, чьё имя Экстерон, что значит… 

— Хватит, — обрывают на полуслове. 

В проём входит король Барионы — никем другим этот человек быть просто не может. Высокую и широкоплечую, но изящную фигуру подчёркивает глухой безупречно-чёрный наряд, золотые чешуйки наплечников поддерживают тяжёлый плащ с мелким неразборчивым рисунком. Точёные черты, волосы цвета тёмный каштан. И глаза… Глаза тоже чёрные, чёрные, как угли, то и дело освещаемые золотыми и алыми искорками. Он делает несколько шагов вглубь комнаты, ближе к Неше, вынуждая отодвинуться и упереться спиной в книжный шкаф. Приподнимает уголки губ иронично… И вдруг склоняется в глубоком почтительном поклоне, почти задевая краем плаща кроссовки. 

— Моё имя Экстерон, на «о». Но для того, кто прожил всю жизнь на Земле, вероятно, легче запомнить без «экс». Чего желает моя королева? 

— Свободы, — говорит она неприлично пафосно, выпрямив спину и тщетно пытаясь унять дрожь. 

— Я как раз хотел предложить, — всё с той же ироничной улыбкой закладывает руки за спину. — Дверь ваших покоев всегда была открыта, к слову. Сейчас я её тоже закрывать не стану. Найдите меня, если вдруг станет скучно: у таких, как мы с вами, это частая напасть. 

Он выходит, сопровождаемый, будто тенью, женщиной в странном доспехе. 

Дверь открыта, и в резном проёме виднеется коридор, выполненный в стиле, отдалённо напоминающем барокко. Но Неша всё ещё сидит на полу, мелко дрожа от холода и непонятного раздражения. 

Почему он сказал это неуместное «мы»? У них ведь нет совершенно ничего общего.