Белая кровь

Пролог, главы 1-3

      Пролог.

Куба, Орьенте, 1956 год.

            Старик вышел к морю. Ему не спалось. Побережье было залито белым светом, который щедрая луна источала без счета. Старику было уже очень много лет. Он повидал на своем веку немало и мало что могло удивить или испугать его. А потому он спокойно смотрел в море и невозмутимо провожал глазами небольшую яхту, двигавшуюся к берегу со стороны мексиканского залива. Совсем маленькое судно, неумолимо приближавшееся к берегу.

            Сбоку раздался шум. Старик повернул голову: в ночной тьме скользили тени. Вооруженные солдаты приближались к берегу неслышными шагами. Но тишина продолжалась совсем недолго. Вдали послышался шум выстрелов и тогда старик поковылял в сторону. Да, он не боялся смерти, но умирать от солдатской пули ему не хотелось. Он предпочел бы умереть, как честный католик, в своей постели и после исповеди.

            А яхта, между тем, изменила курс и направилась к устью реки Белик. Там, не слишком соблюдая тишину, с яхты высадилось несколько десятков человек. Люди быстро углубились в мангровые заросли, по грудь утонув в болотной жиже и спотыкаясь о корни. Они шли, с трудом преодолевая препятствия и теряя силы, которыми до сих пор были так полны. А над местом их высадки уже рыскали самолеты.

            Наконец, люди, больше похожие на призраков, вышли на твердую землю и попали под самолетный обстрел. На них были поставлены капканы, для них были перекрыты все дороги. Это был самый настоящий ад. Но люди двигались в сторону гор – к своему спасительному убежищу. Всего только сорок километров оставалось до желанных гор – до Сьерра-Маэстра. Но их надо было пройти. Они разделились на группы, всего по 2-3 человека, и с боями пробивались к горам. Голодные, в полуобморочном состоянии они наконец добрались до заброшенной горной усадьбы Кресенсио Переса. Их было так мало – всего двадцать два человека из более чем восьмидесяти, высадившихся в ту ночь на берегу Орьенте. Остальные – кто погиб, кто был взят в плен. Но те двадцать два все же добрались. Оба брата Кастро, Че Гевара, Сьенфуэгос, Вальдес, Алмейда, Руз, другие… Им предстояло еще многое сделать, но это будет потом, а пока они наслаждались теплом, едой и отдыхом.

            Был конец декабря 1956 года...

Родина - или смерть!

Лозунг кубинских революционеров.

...И, капая белой болью
и красной сочась любовью,
цветы остаются...
(Но капают белой кровью.)

Пусть молния блеском алым
их жалит, как алым жалом, –
цветы остаются...
(Их молния жалит жалом.)

Пусть гром орудийным залпом
изранит их нежный запах –
цветы остаются...
(Изранен их нежный запах.) ...

Х.Р. Хименес. Цветы в грозу

1.

                     Лето 1958 года.

Эва родилась в Сантьяго-де-Куба. Она была дочерью обеспеченных родителей, но в один прекрасный день ее отец, младший брат в семье богатого промышленника, решил, что режим Батисты — это совсем не то, что нужно ему, а, главное, Кубе. Эва помнила тот день, когда отец и мать взяли дочь, собрали вещи, и покинули красивый резной особняк, в котором прожили до того много лет. Эва также помнила холодное и презрительное лицо деда, изгонявшего непослушного сына из-под отчего крова, помнила лицо дяди Аугусто, старшего брата отца, стоявшего на балюстраде и кусавшего губы. Потом была долгая и трудная жизнь в Гаване, затем возвращение в Сантьяго и бегство из страны после штурма казарм Монкада и тюрьмы на острове Пинос, о которой только и могла говорить ее мать в течение тех двух лет, что ее отец провел там. Последовавшие затем высылку, нищенское существование в Мексике, возвращение на Кубу – все это Эва помнила уже значительно лучше, тогда она уже была почти взрослой. В 1956 году, когда ее отец Анселмо Руз вслед за Кастро в числе многих его сторонников вернулся на Кубу, Эва сопровождала его на правах соратницы по борьбе. Мать к тому времени бросила Анселмо Руза. Она ушла жить к очень обеспеченному торговцу и осталась в Мексике. Она просила дочь остаться с ней, но Эва была упряма: она считала, что дело ее родины – превыше личного счастья, к тому же Эва безмерно уважала и боготворила отца. Анселмо был прекрасным собеседником и умел любого обратить в свою веру. Что уж говорить о дочери, которая была всегда рядом с ним и более других поддавалась его влиянию.

Итак, в 1956 году они оказались на Кубе. И первый же бой, данный революционерами правительственным войскам, оказался неудачным. Но Анселмо Руз, так же, как и его дочь, вышел из болот и добрался до горной усадьбы Переса, откуда Повстанческая армия организовала активную партизанскую борьбу.

Не сказать, чтобы эта новая партизанская жизнь была простой. Она была очень трудной. Мужчинам, конечно, было проще. К тому же, мужчина по сути своей – воин. Другое дело – женщина. Хотя и среди женщин попадались бесстрашные солдаты.

Женщин было так мало, что об этом, возможно, не стоило бы и упоминать, но это были такие женщины, о которых невозможно было молчать. Одна Вилма Эспин, попадавшая с десяти шагов в мелкую монету, стоила, пожалуй, десятка солдат.