Бельчонок

Бельчонок

Каждое посещение дедушкиного дома для меня воспринималось как волшебство. По сути, это и было волшебством. Я могла часами ходить по просторному холлу, где было все для детского счастья. Дед соорудил уголок для игрушек. Там же стоял огромный, с мой рост, кукольный домик, в котором каждая мебель, каждый человечек и каждая деталь двигались.

Но это было не все. Далеко не все.

Детский уголок надоел мне довольно быстро, и я больше не проявляла того интереса, что раньше. У меня было другое занятие. Я могла часами засиживаться в холле, наблюдая за часами. Дожидаясь, когда из-за дверцы вылезет кукушка. Когда тяжелые железные гири в виде шишек, медленно опускаются и поднимаются. Как широкие стрелки движутся по кругу с непонятными для меня римскими цифрами.

Дед Тимофей был коллекционер. Коллекционер от макушки до пят. Всю жизнь он скрупулезно собирал часы. И за семьдесят лет, весь холл был уставлен этими часами. Здесь были часы с самых дальних стран. Были редкие. Дряхлые. Блестящие и матовые. Весь холл был в циферблатах.

Вместе с его хобби, к нему незаметно пришла и профессия. Всю жизнь он проработал на заводе, а когда вышел на пенсию, начал работать часовщиком. Слава о его умении творить с часами чудо быстро разлетелась по деревне, а затем и по району. Поэтому, для своих годов он неплохо зарабатывал. Но он всегда рассматривал деньги только как вариант купить себе еще часов. Больше часов. Словно он покупал себе жизнь.

Я была его единственной внучкой. С бабкой они разошлись еще в то время, когда бабка была молодой женщиной тридцати двух лет. С тех пор он ее не видел.

Мои родители всегда отправляли меня к деду, когда им надо было уехать. А я была не против. Вот мне уже скоро шесть лет исполнится, а я по-прежнему, как в первый раз заворожено смотрю на обилие часов. Кручу головой и не знаю, за какими из стрелок наблюдать.

Но больше всего мне нравилось находиться там в моменты, когда все часы начинали звонить. Там раздавался такой шум и лязг металла, что уши закладывало. Но мне нравилось. Я вертела головой пытаясь ухватить все. Усмотреть каждую мелочь. Каждую деталь.

Там выскочила кукушка и словно испугавшись меня, нырнула обратно. Здесь выехали медведи с молоточками и начали отбивать удары на наковальне. Блестящая металлическая рыбка сделала круг. Зеленый попугай перекрутился на жердочке и раскрыл клюв. Маятник начал раскачиваться так сильно, что каждый раз… каждый раз мне казалось, что часы не рассчитают силу и маятник разобьет хрупкое стекло. Дом в эти минуты казался живым. Стены приходили в движение будто здоровались со мной.

Было очень весело наблюдать за этим великолепием движущихся механизмов и обилия звуков. Мои родители попали лишь однажды в момент, когда часы начинали колотить двенадцать. Мама взвизгнула, зажала уши и убежала. Отец сначала тоже дернулся к выходу, но потом схватил меня на руки и потащил.

- Отпусти! – завопила я. Но голос мой утонул в бесконечном звоне часов. – Я хотела там остаться. Хотела остаться…

Отец долго оправдывался, что пытался меня спасти, и я его простила. С того раза, если я оставалась у деда, он всегда смотрел на наручные часы и говорил:

- Бельчонок, беги, сейчас начнется.

И я, сломя голову, неслась на первый этаж, становилась под самыми большими часами, слушала звон и смотрела на фигурки.

Однажды я заметила, что в одних из часов, в левом верхнем углу, во время звона из скворечника никто не появляется. Открываются двустворчатые дверки, но там никого не было.

- Деда. А почему там никого нет?

- Где? – не отрываясь от работы, спросил дед.

- В часах, в углу.

- А кто там должен быть?

- Не знаю. Птичка, наверное. Мне жалко эти часики. Мне кажется они грустят.

- А ты кого там хочешь увидеть?

Я серьезно задумалась и долго смотрела как дед, нацепив очки с толстыми линзами, ковыряется в шестеренках.

- Наверное, там должна быть белочка.

- Как ты? – усмехнулся дед. Он всегда называл меня бельчонком и говорил, что мои рыжие волосы, стянутые в хвостик, точно такие же как хвостик у белочки.

- Обычная белка. А еще она должна орешки забирать к себе в домик.

- Орешки?

- Да… как самая настоящая белочка.

Дед отложил инструменты, снял очки и закинул меня к себе на коленки. От него всегда пахло машинным маслом и деревянной стружкой.

- Белочка говоришь, - задумчиво взглянул он на меня.

- Ага…

- С орешками говоришь.

Я кивнула.

Дед снова задумался. Почесал затылок, поправил кепку на голове.

- А ты знаешь. В тех часах и сейчас живет белочка.

- Живет? А почему там никто не выглядывает?

- Просто белочка уехала. Но она скоро вернется. Не переживай.

- А когда? – допытывала я деда.

- Скоро.

- Завтра?

- Нет. Через месяц.

- Месяц? – удивлено спросила я и повесила нос. В то время для меня месяцем была целая жизнь.

Дед посмотрел на меня и тяжело так произнес:

- Ладно… я попрошу ее пораньше вернуться. А теперь беги, - сказал он, поглядывая на часы. – Скоро начнется.

Я сползла с его колен и побежала в холл, где меня ждали сотни часов. Краем уха я успела услышать слова деда, которые он сказал сам себе:

- Задала ты мне работу с этой белочкой…- пробурчал дед, надевая очки.

Я не помню сколько прошло времени с момента моей просьбы. Может быть две недели. Может быть месяц. А может и больше.

Теперь, спускаясь в холл на «часовой концерт» я всегда смотрела на дальние часы в углу, где открывались дверцы, но никто не появлялся.

Однажды дед подозвал меня к себе.

- Бельчонок, - прокричал он со второго этажа. – Бельчонок, подойди.

Я, не замечая ступенек, взлетела на второй этаж.

- Деда…

- Я недавно проходил мимо часов, и мне показалось, что белочка уже вернулась.

- Правда?

- Не знаю, - пожал он плечами. – Пойдем, посмотрим. Там скоро начнется.