Белые маки

Белые маки

Луна освещала серый песок на прибрежье нашего города. Шум волн. Холодный ветер. Мы с *** окунаем измазоленные суетливой ходьбой стопы и в унисон ахаем с наслаждением.

— Давненько не виделись… — с заскучавшим видом произнесла она.

— Да… — сил отвечать на самом деле не было. Чувствовал себя набитой ватой куклой. Эти руки и ноги точно не мои.

— Денёк не из простых…

— И не говори.
— Вот бы он закончился быстрее… — это уже не смешно. Неужели эта дура таким образом вытягивает из меня слова: «Что такое?». Я хотел отвесить ей щелбан, но на плечо упала тяжёлая голова.

— Хорошо, я тебе поверил.

Около часа мы сидели на песке у плескающихся волн, словно люди в переполненном автобусе. Резко заходит толстый дядька и вшшш… Нас чуть не обмочило с ног до головы огромной волной. Только *** не обращала внимание. Не уж то умирать собралась?

— Эй, расскажи историй про Щепку и Толстяка.
— У этих парней ничего не меняется. Иногда мне кажется, что они влияют на меня как родители. А у тебя как дела?
— Люди так любят причинять вред друг другу, пусть даже не осознавая этого. Не представляю, сколько стычек между ними происходит за день по всему миру… А нам, как сторожилам порядка нужно разнимать. Только на ринге среди двух боксёров самый уязвимый – рефери.

— О как…
— Я устала от хитросплетений жизни. Вокруг только враги, не существует чистой доброты. Ты всегда оказываешься меж двух баррикад, где все готовы выгрызть друг другу органы, как дикие собаки. Мне не хватает сил, чтобы просто понимать игольчатый корпус человека.

— Разве настолько важно понимать кого-то?

— Если пропадёт хоть какое-то понимание между людьми, то как жить, ожидая только удара под хвост?

— Как и прежде, ты совсем наивная. Как бы ты ни желала понять даже преступника, он видит в тебе либо жертву, либо механизм, с помощью которого работает закон.

Вскоре *** совсем умолкла, будто бы уснула. Мне оставалось только смирно сидеть, наблюдая за волнующимся морем. Интересно, оно может утихнуть навсегда?

***

Всем сердцем ненавижу поминки. Мерзкий праздник увядшей жизни. Под землёй ни хорошо, ни плохо, только запах сырой земли, скрипящий гроб и мёртвая тишина длиной до самого разложения.

***

— После того разговора стало на йоту легче. Но всё равно работа есть работа. Я не начальник и не стерва, чтобы увольнять неугодных мне. Зато есть продвижение в деле.
Я аккуратно разложил незапланированный ужин из полуфабрикатов и зелёного заварного чая.
— В том самом… — если честно, память отшибло. Сделаю вид помнящего человека и всё. Обычно срабатывает.

— Ты дурак, как можно забыть о самом интересном деле за последние три года. Маньяк. В штабе его называют «Флорист».
— Милое прозвище.
— Зато его дела ужасные. Хоть своих жертв убивает не жестоко, даже относится с уважением, но…

— Что?
— Он оставляет цветы в глазницах, вспоротом животе, вместо коленной чашечки, во рту…

— Чёрт, мы же ужинаем! Имей уважение, дура в погонах, — терпеть не могу такие обсуждения за столом. Она каждый раз заводит подобные беседы именно во время еды. У неё аппетит только прибавляется об упоминаниях о вываливающихся наружу кишках, отрезанных языках, пригвоздённых к дереву глазах.

— Нам известен его почерк, но мотивы пока нет. Эксперты и криминалисты говорят о языке цветов. Одна из жертв – одинокая старушка. Дети оставили её после того, как она начала болеть. Бедняга, ходила сухая, скукоженная, сгорбленная. Как можно бросить беспомощного человека?
— Ну что дальше?
— Она была найдена мёртвой в своей квартире. Флорист вырезал сердце, вместо него оказался лотос, означающий на языке цветов счастье.
Не совсем понимаю его действия. Убить, оставить цветок, который что-то значит. Звучит несуразно.
— Мы сделали вывод – наш флорист обрабатывает жертву. Сначала он пытался нас спутать, но потом мы установили график, по которому находят необычные горшочки.
— У маньяка человечности больше, чем у тебя.

— Это просто шутка. Меня радует то, что мы стали ближе. Скоро он окажется в моих руках.
Но пока в её руках только тарелка риса с брокколи, кукурузой и перцем.