Белый горный козленок

Белый горный козленок

      — Но сколько… как… Это просто невозможно! Ты невозможен!

      Юбх снова разорялась на весь этаж, мешая сосредоточиться на чтении, и Кайл готов был сбежать из замка, лишь бы не слышать эти вопли, хоть и прекрасно знал, что последует за криками. И он обещал подруге дождаться. Рори снова осадит разбушевавшуюся старшую дочь, та начнет грозить ему и всем остальным смертными карами, потом в слезах убежит и бросится искать его, Кайла, чтоб битый час жаловаться ему на деспота-отца и жестокую женскую долю. Нет, Кайл жалел полную мечтаний и планов на жизнь девушку, которая не желала прозябать в замке на севере страны. Он сам бы с удовольствием выбрался из Нуэла, но Кайл, в отличие от Юбх, понимал, что жизнь за границами земель клана совсем не такая простая и веселая, как кажется подруге.

      — Я тогда сама уеду! — начала заключительный акт своей трагедии Юбх за дверями кабинета.

      — И куда, скажи на милость? — фыркнул Рори. — Тебя за пределами замка никто не ждёт! А дом в Даринширне заперт, и ключей у тебя нет.

      — Я поеду к тёте!

      — Как будто ты знаешь, где она. Моя сестрица, как всегда, колесит по миру.

      — Я знаю, где она, она написала мне!

      — Написала, что сегодня тут, а завтра она уже там! У неё семь пятниц на неделе.

      — Не важно, она меня примет!

      — Скорее даст пинка под зад и отправит домой в мешке! При всей взбалмошности мозги у неё есть. В отличие от тебя.

      Как и ожидалось, Юбх в облаке белых кудрей вылетела в коридор, так шарахнув дверью, что зазвенела слюда в окне. Нравом дочь пошла в отца, и городские стеклодувы исправно поставляли в замок стёкла, графины и бокалы. И хотя после каждой поставки Юбх ходила извиняться к мастерам за свою несдержанность, исправлять что-либо в себе не желала.

      — Кайл! — заприметив друга, Юбх стремительно направилась к нему и, ухватив за предплечье, потащила за собой. Порой Кайл задавался вопросом, откуда в этой семнадцатилетней девице столько сил? Он частенько слышал от старших: многие в клане жалели о том, что первенцем Рори родилась девочка. Такая смелость, живой ум и буйный нрав больше приличествовали мальчишке, наследнику. А Юбх же из-за этого всего доставляла лишь проблемы. Ей ничего не стоило влезть в драку, на спор забраться на отвесную скалу или башню замка, не выбирая выражений, жарко спорить по какому-нибудь научному вопросу с дядей Энгусом, когда тот приезжал в Нуэл. Юбх знала, что мир — это не только Ханш, где есть город Нуэл с родовым замком и большой шумный Даринширн, но выпускать её за пределы не то что Ханша, но и Нуэла никто не собирался.

      Юбх привела Кайла на замковую стену, где имелась отличная ниша, защищающая от ветра и дождя. Это было их любимое место во всём замке, отсюда открывался прекрасный вид на вересковые холмы и скалы. В детстве они любили воображать, как под стенами замка сходятся армии, как древние войны бьются на мечах, а они сами командуют или тоже принимают участие в сражениях… Но на мечах перестали сражаться уже века два как, сейчас все стреляли из пистолетов и ружей, и сражения, должно быть, выглядели не так эпично. В эпоху пороха и пара сталь нужна для машин, а не мечей…

      Юбх первая плюхнулась на каменный выступ, заменявший скамью, подтянула колени к груди, от чего её пышная юбка до середины икры сбилась в кучу, но девушка привычно не обратила на это внимания. Кайл же устал делать ей замечания, Юбх словно не собиралась взрослеть, осознавать, что они уже не дети и должны вести себя подобающе…

      — Я сбегу, не могу я тут больше чахнуть, — выдохнула девушка, опуская голову на сложенные руки.

      — Угу, — привычно поддакнул Кйл, снова раскрывая книгу на нужной странице: устройство нового парового котла его интересовало всё же больше, чем заученная тирада подруги.

      — Ну почему так? Во всём мире женщины уже могут самостоятельно вести дела, сами решают, что и как им делать, учатся в университетах, даже могут водить паромобили и дирижабли, а я сижу тут как в заточении!

      То, что Юбх выдает желаемое за действительное Кайл знал и так, но спорить с подругой было себе дороже. Пара недавних статей в газете окончательно уверила девушку, но женская доля уже равна мужской, и Юбх прямо-таки видела себя за штурвалом дирижабля в квадратной академической шапочке Даринширского университета. Надо ли говорить, что на самом деле всё было совсем иначе? Нет, конечно, суфражистки за последние десять-пятнадцать лет добились многого, даже за ношение брюк общественное порицание сменилось с откровенных гневных насмешек на молчаливые осуждения, но до всеобщего избирательного права и равенства было ещё очень далеко.

      — Я решила, завтра же мы уезжаем.

      Пароводяная смесь, опускные трубы и естественная циркуляция мигом вылетели из головы, Кайл сперва похлопал глазами, потом вдохнул и лишь после переспросил:

      — Что, прости?

      — Я уже всё узнала. Утренний дирижабль доставит нас в Даринширн. Билеты можно купить прямо на станции.

      — Тебе же сказали, дом в Даринширне заперт, вся семья тут.

      — Не вся.

      — Ты что, хочешь поехать к Энгусу? Мало ему одного племянника на руках, ещё и ты? И вообще, что ты собралась делать в шахтах? Тем более, что Куинн хоть сам любит в земле копаться, а ты это терпеть не можешь.

      — Куинн ребенок ещё, вот и любит…       

      — Куинн мозгами в отца и дядю пошёл, а любовью к шахтам — в деда, поэтому от него уже в десять лет толка больше, чем от тебя!

      — Да причем тут Куинн вообще?! Не собираюсь я к дяде Энгусу!

      — А куда тогда? — не понял Кайл.

      — Мы поедем в столицу, к тёте. Она уже месяц как вернулась в свою школу. Утром как приедем в Даринширн, через пару часов отходит поезд в столицу, чтоб не ждать, сядем на него.

      — Ты с ума сошла? А на какие деньги?

      — Деньги есть, я уже давно готовилась.