Белый орёл

Белый орёл

Шли тяжёлые годы Великой Отечественной войны. Прабабушка ещё в прошлом году проводила старшего сына, моего деда, на фронт. Родившийся в тёплой стране Южного Кавказа, он защищал советскую родину на севере России в мотоциклетном подразделении. Как дед рассказывал нам, своим потомкам, в тех холодных и ветреных краях, он обморозил подбородок и более не чувствовал его в полной мере. Да и его чёрные густые кудри заметно побелели от ужасов войны. «Наименьшие из потерь!» – всегда говорил он, вспоминая погибших и раненных сослуживцев. Дедушка гордился военными наградами и «корочкой» ветерана, а ещё часто вспоминал свой мотоцикл – М–72, который развивал скорость до 85 км/ч и на запасе топлива в 22 литра мог проехать более 300 км. По тем временам его служебный транспорт считался пиком советской инновации.

Красная армия терпела потери, и нужны были пополнения. У прабабушки был ещё младший сын, 17–летний Иван. Получив повестку на призыв сына на фронт, она крепко сжала её у груди, пустив скупую патриотическую слезу. Родину надо было защищать! И второго сына после Рождества Христова надо было отпустить!

В рождественскую ночь прабабушке приснился сон, где два сизых голубя парили под лазурным чистым небом. Внезапно одного из них подбил военнослужащий вермахта. Тяжёлым камнем упал тот голубь на землю, к ногам немецкого солдата. Солдат же прицелился и во второго, да только налетел на него белоснежный орёл и заклевал до смерти. Выживший голубь взмахнул широко раскрытыми крыльями и улетел в дальние дали. «Один из сыновей погибнет!» – проснувшись, шепнула прабабушка сама себе и, резко прикрыв ладонью рот, прискорбно зарыдала.

Ваня не рвался на войну, но и дезертировать не думал. Он просто стал мрачнее тучи и тише безмолвного облака в ночном тревожном небе. Накануне его отбытия на фронт прабабушка накрыла нехитрый стол из тех продуктов, что достались ей по карточке: сварила суп с картошкой и кусочком говядины, отрезала хлеба, заварила чай. На проводы младшего сына пришли два верных друга и девушка, которая пообещала ждать. Весь вечер сидел он, не проронив ни слова, глядя на всех тяжёлым обречённым взглядом.

– Сынок, ты хоть бы слово сказал! – взмолилась мать, стирая капли грусти носовым платком.

– Всё хорошо, мамочка! – ответил Ваня и вновь ушёл в свой внутренний отчаянно–печальный мир.

Поезд отходил рано утром, и двигался в сторону Ставрополя, а оттуда с пересадкой в область Сталинграда. Ивана пришли провожать мама и две сестры. Старшая крепко обняла и поцеловала его.

«Я чувствую, что больше не вернусь! – сказал он грустным тоном, не поднимая глаз. – Но я должен защитить нашу родину от фашистских захватчиков! Это мой долг перед Отечеством, и если уничтожу хоть нескольких, значит не зря пришёл на этот свет. О матери позаботься!»

Он сел в вагон, и поезд тронулся вперёд. К войне, к страданиям, к жестоким жертвам! Прабабушка смотрела вслед тихонько плача, услышав его прощальные слова сестре и, зная, что это был последний раз, когда она видела сына живым.

«Я горжусь тобой, сынок!» – закричала она почти скрывшемуся за горизонтом поезду.

Через десять дней пришла телеграмма: в первые же дни боевых действий Ивана убила немецкая противопехотная осколочная мина.

В мае 1945–го домой вернулся старший сын, гордясь медалью «За боевые заслуги». Помимо мотоциклетных заданий, их полк помогал в строительстве убежищ и командных пунктов. Ещё не зная, что его младший брат погиб, мой дед рассказал своей матери о том, как рискуя жизнью, провёл в одно из убежищ семью с двумя детьми, где старшему сыну было всего 17 лет. «Вот он, второй голубь, что был спасён орлом!» – подумала прабабушка про спасённого мальчика, и крепко обняла сына: живого, улыбающегося, седого, – своего белого орла.