Бенефис смерти

Бенефис смерти

Эпиграф

Смотри и увидишь. Ибо блажен тот, кто способен видеть.

Глава I

На сценах театров периодически разыгрываются потрясающие спектакли. И чем именно они потрясающи – каждый зритель определяет для себя сам... Сегодня, на одной из таких сцен, — находилась Смерть… А чуть позже к Ней присоединилась Жизнь…

* * *

— …Ой, я хорошо помню своего первого мужчину, — жеманно воскликнула Смерть. – Он был юн и крут во всех смыслах!.. – На Её бледных щеках проявилась восторженная улыбка. — Дима лихо гонял на мотоцикле, легко прыгал в море с обрыва, крутил сальто на турнике… а в постели был Богом. Точней, Его замом по постели…

Смерть задумалась, машинально теребя кисточку для ресниц. Добавила мечтательно:

— У нас был великолепный роман длиной целую неделю!..

Правильные черты лица исказились страданием, и Она крикнула с надрывом:

— А потом – Дима сгорел от астмы. Что ж, такова Жизнь, эта подлая лживая девочка!.. Которую мальчик совсем не ценил…

Смерть внешне представляла собой женщину лет тридцати пяти. Худенькая брюнетка с зелёными глазами. Пальцы как у пианистки. Она сидела за трюмо и наводила марафет. На теле — вечернее платье, на нежных длинных волосах — круглая шляпка, ножки – в красных туфельках на каблуках. Рядом со столиком, в доски пола – воткнута коса из стали.

— Когда Смерть винит в летальном исходе Жизнь, – то сие забавно, — усмехнулась блондинка, лет тридцати пяти. Туловище – кровь с молоком, плотно сбитое, ширококостное. Грубые черты лица — оттеняли синие глаза. Из одежды: серый брючной костюм, на голове с жёсткими кипенными волосами – кепка, а на ногах — белые тапки.

Жизнь возникла в полумраке театральной сцены, – в противоположном конце — от трюмо.

—…Ах, второго своего мужчину – я не помню. Не помню и пятого, а вот… одиннадцатого – помню, — дальше рассказывала Смерть. Вслух, как бы обращаясь к зеркалу, отражающем Её лицо. Она отложила тушь и взяла со столика блокнотик, аккуратно пролистала. И энергично кивнула: — Да-да, одиннадцатого. Он был — дяденька, и совсем не богатый, к вопросу о моей меркантильности… — Смерть вдруг погрозила пальцем зеркалу. — В течение года у нас состоялась аж сотня свиданий!.. И он отказывал мне на каждом, каков нахал!.. Шутил, что я не в его вкусе. Никакие мои уловки не действовали. Просто он очень был влюблён в дрянную Жизнь, в отличие от Димы…

Во время монолога – Жизнь, вальяжной походкой, пересекла сцену, встав за спиной Смерти.

— Ну-ну, — с усмешкой пробормотала блондинка.

— Но дяденька мне отдался на сто первом свидании! – торжествующе крикнула Смерть. — Куда ж бы он делся, наивный!.. Ахаха… — мелодичный смех наполнил своды театра гулкой реверберацией. А сама актриса показала зеркалу язык, от избытка чувств. Однако амальгама неожиданно — отразила ехидные глаза Жизни.

— Не надоело меня поминать, сеструха?.. – подмигнула Она.

Смерть внимательно глянула на Жизнь, отражаемую зеркалом. Брюнетка по-прежнему сидела за столиком, но Её миловидное лицо исчезло из отражения, а из зеркальных глубин – торчали грубые черты Жизни. Она мрачно ухмылялась.

— Чего!? – переспросила Смерть. Брюнетка явно вела разговор сама с собой, и беззастенчивый голос сестры стал возвращать в реальность бытия.

— Ну да Бог тебе судья, — покивала Жизнь. И далее спросила, уже без ухмылок: — А про женский пол есть мысли?..

Женщине сложно говорить о женщинах, ведь она сама – женщина. В целом, Господь мудр тем, что породил женщину как половой вид. Мужчина – это так, придаток… И вполне, что не Еву слепили из ребра Адама, а наоборот. Но в ходе эволюции что-то пошло не так, и доминирующие позиции в обществе занял мужчина…

Смерть чуть растерянно огляделась, взяла и отложила помаду. Встряхнулась!.. Она очнулась от своих дум и осмысленно взглянула прямо в синие холодные глаза сестрички, отражаемые зеркалом. И молвила ласково:

— Конечно, мне нравятся молодые и ухоженные, чисто эстетический интерес… Женщина – это целый мир, со своими мыслями, комплексами, эмоциями… Женщина – это красота и гармония, это нежность. У мужчин ни черта такого нет — в силу генетики!

Смерть легко вскочила с пуфика, а после с усилием выдернула древко косы из паркета.  Вскричала томно:

— И мужчины, и женщины – странные. Они такие странные и беспечные!.. И я их всех – ТАК люблю!..

— Человек открывается и закрывается интересно, — прокомментировала Жизнь. Пробубнила себе под нос.

Заиграл «Полонез Огинского». Та-та… та-та-та-та-тааа… Брюнетка обняла косу и закружилась с нею в страстном вальсе. В процессе танца подбежала к краю театральной сцены, замерев там с косою у милой груди. Сказала патетически, обращаясь к невидимому залу:

— К каждому у меня свой подход!.. И к каждой!.. Я – Смерть, — обожаю флиртовать с мужчинами и умею наладить контакт с женщинами. Я вся та-акая, разэдакая, ахаха… — актриса искренне рассмеялась. Повернула взгляд зелёных глаз к зеркалу и нахмурилась. Обиженно дополнила, тыкая пальцем в ту сторону:

— А вот моя сестричка, Её зовут Жизнь – грубая, несправедливая девочка, без капельки теплоты!..

Тирада ответила эхом.

— Ы-ы-ы!..

А сестричка Жизнь взглянула искоса, из глубин зеркала, и сказала убежденно:

— Ах ты, сучка такая недоделанная!..

Глава II

Захар быстро шёл по городскому парку, неся в руках смартфон и «Кофе с собой», а под мышкой торчал – портфель. Внешне – ботаник в больших нелепых очках, лет двадцати трёх. Парень был эмоционально озабочен. Искоса приметил пустую скамейку, затормозил и присел, не отрывая напряжённый взгляд от смартфона. Он глотал кофе и лип в телефоне, пока не услышал рядом женские голоса: двух разных тональностей: