Берегиня. Книга 1. Первые шаги

Глава 6. Русалки

На следующее утро путешественники доели последние пироги, потому что Света не решилась применить своё размножающее заклинание при Всеславе. Она тешила себя надеждой, что голодными они не останутся, если мальчику удастся подстрелить какую-нибудь дичь или наловить рыбы. Собравшись, ребята стали решать, как им двигаться дальше. Плот для Гнедка оказался всё-таки маловат, а Света никогда не ездила на лошади. Но попутчик успокоил девочку, заверив, что Гнедко у него умный, а Волчок — ещё умнее, поэтому они будут передвигаться по берегу, а Всеслав, Света и кот поплывут по реке. Так и сделали.

Всеслав и Света забрались на плот и оттолкнулись шестами от берега — вдвоём это сделать получилось без применения волшебства. Марлон снова запрыгнул на плот в самый последний момент. Остался всего один день — и путешествие по реке закончится. Девочка не могла придумать, как же ей продолжить упражняться в волшебстве, поэтому делать было совершенно нечего. Речка плавно несла их к цели, до обеда далеко, а солнце ещё ласково грело, не припекая. Всеслав нашёл себе мужское дело и возился с веслом, пытаясь приладить его в задней части плота, чтобы использовать как руль. Света вдруг вспомнила, что брала с собой карманный томик со сказками Пушкина. Она достала его и углубилась в чтение. Марлон, свернувшись клубком, отдыхал про запас.

Девочка так увлеклась, что не услышала шагов Всеслава, который подошёл и заглянул ей через плечо.

— Ты грамоту знаешь? — спросил он, а Света от неожиданности мало что не подскочила.

— Фу, напугал! — воскликнула она. — Конечно, знаю. Я же в школу хожу.

— А что такое «школа»? — Всеслав задал новый вопрос, с любопытством рассматривая буквы.

— Школа — это место, где дети учатся считать, писать, читать и многому другому, — объяснила девочка. — А как называется место, где учишься ты?

— У нас нет школы. Меня дядька учит уму-разуму. Грамоту я тоже разумею. Наши буквицы похожи на эти, но всё ж другие. И не такие мелкие. Как это ваши писцы так ровно исхитряются выводить строки? Наши пишут крупно и красиво — с завитками. Да ещё картинки рисуют, чтобы глаз радовать.

— А почему ты своего дядю «дядькой» называешь? Он учит тебя, а ты так неуважительно? — спросила Света.

— У меня нет дяди, — вздохнул мальчик. — Он погиб в битве с кочевниками. Я его не видал даже, потому что родился уже после его смерти. Дядюшку мой брат старший помнит, хотя он тогда совсем маленький был. А дядька — это старый воин из ближней дружины отца; учил его по молодости, в походы с ним ходил, от смерти спасал. Вот государь и приставил его ко мне для вразумления. Стар он стал для битвы, силы уже не те, но мудрость свою и воинское умение мне передаёт.

— А ты, значит, сбежал и подставил своего дядьку. А вдруг царь его накажет? — осуждающе покачала головой Света.

— Не, отец уже привык, что я сбегаю время от времени. Волнуется, конечно, но понимает, что сокола в золотой клетке не удержать! — гордо произнёс Всеслав.

— Да, сокол ты наш ясный, трудный ты ребёнок! У нас в классе есть один такой любитель путешествий. То в Москву зайцем на поезде укатит, то в Краснодар.

— А как это «зайцем укатит» и что такое «поезд»? — спросил царевич. — Ты всё время говоришь какие-то непонятные слова.

Но тут до Светы вдруг дошло, что если она начнёт ему сейчас о чём-то рассказывать, то влезет в такие дебри, где и сама заблудится. Как она сможет объяснить мальчику со средневековым представлением о мире, причём о Волшебном Мире, значение слов и предметов, об истории происхождения которых она сама имеет лишь очень приблизительное представление?

— Это долго объяснять. Давай потом как-нибудь? Я лучше тебе эту книгу почитаю, а ты за плотом следить будешь, чтобы нас на мель не занесло, — сориентировалась Света, отвлекая внимание мальчика от опасной темы.

— Давай, — согласился Всеслав и сел к прави́лу — так он по-своему называл прикреплённое им в кормовой части плота весло.

Света открыла книгу с самого начала и начала читать с выражением, меняя интонацию голоса, прямо как в театре одного актёра. Всеслав слушал её очень внимательно, порой забывая даже дышать, и почти перестал управлять плотом. Света тоже увлеклась, а как закончила «Сказку о царе Салтане», то увидела, что плот крутится на одном месте; где левый берег, а где правый — совершенно не ясно.

— Ой, мы в водоворот попали! — воскликнула Света. — Никудышный из тебя рулевой!

— Это не водоворот, это русалки! Мы пропали! — отчаянно крикнул царевич, бросил руль и схватился за лук.

Марлон проснулся от крика, взъерошился и зашипел. Конь на берегу заржал, а Волчок с лаем бросился в реку и поплыл на выручку своему хозяину.

Света посмотрела в воду и увидела тени, мелькающие под плотом. То тут, то там над поверхностью воды появлялись головы необычайно красивых длинноволосых девушек, звенел их музыкальный смех, блестели лукавые глаза.

— Не подходи к краю, а то утянут на дно! — предупредил Свету Всеслав и махнул в сторону берега рукой:

— Волчок! Назад! Назад! Сюда нельзя!

Пёс заскулил, но ослушаться не посмел. Он развернулся и поплыл к берегу. Одна из русалок метнулась к Волчку, но не успела перехватить его — пёс благополучно выбрался на отмель и, отряхнувшись, начал облаивать их с берега.

— Что мне делать? — тихонько спросила Света Марлона. — Они злые? Их королева послала?

— Нет, они просто развлекаются. Как дети малые! Погубят если кого, то не потому, что злые. Просто не понимают. Но силу уважают. Их можно попробовать напугать, тогда отстанут. Наверное… — неуверенно добавил кот.