Беременна на полставки

Глава 3. Первые признаки беременности

Неделя пролетела незаметно.

В среду утром я собиралась на работу со скоростью беременной черепахи. Ещё вчера всё было в порядке, а сегодня еле проснулась утром, полностью проигнорила будильник и, если бы не мама, опоздала бы как пить дать. Кофе в горло не лез, и я заварила чаю. Зато к величайшему маминому удовольствию наконец смела штук десять гренок. Мамуля застыла у плиты, прижав руки к груди, и прошептала счастливым голосом:

— Наконец-то! Наконец-то ты забросила свои дурацкие диеты!

— Не фабвофила! — запротестовала я, сунув в рот одиннадцатую гренку и глотнув чай. Прожевала и вежливо объяснила: — Просто я сегодня голодная.

— И правильно! И кушай, — согласилась мама, подложив на тарелку двенадцатую гренку. — И пообедать нормально сходи. А то знаю я эти ваши общепитовские салатики! Три листочка, сбрызнутые уксусом!

Она фыркнула презрительно, а потом распахнула холодильник:

— Никуля, солнышко, давай я тебе быстренько сделаю вкусный салатик? Пять минуточек!

— Нет, мамуль, я поем, не волнуйся!

Вскочила, чмокнула маму в щёку и схватила сумку. Я поем… Вот прямо сейчас чувствую, что слопаю большой сэндвич с беконом и горчицей, а потом заполирую слойкой! Аж слюнки потекли… Но я мужественно проглотила их и вышла из дома с твёрдым намереньем больше не отступать от режима.

В моей любимой каморке меня ждала кипа счетов и чеков. Дизайнеры отрывались по полной программе. По привычке включив кофеварку, я взяла верхний чек. Двадцать пять метров вязаной льняной тесьмы по сорок рублей метр… Крючки декоративные «Цветок» десять штук по сто девяносто пять рублей штука… Крючки шубные… Ы-ы-ы, как меня всё это достало! Я так хочу пришивать эти крючочки к ткани, хочу присборивать тесьму, чтобы красиво смотрелась на горловине летнего платья! Я не хочу их считать и вводить новые позиции в программу!

С раздражением я посмотрела на греющуюся кофеварку, и ком подступил к горлу. Как представлю вкус кофе… Гадость какая! Нажав на кнопку, выключила машину и вздохнула глубоко. Неужели вчерашние вареники были несвежими? Да уж вышли бы до сегодня… А меня всё тошнит! Что можно выпить от несварения? Мезим — это когда не переваривается. А когда вроде переварилось, но мутит? Разблокировав компьютер, полезла в гугл. Ага, Мотилиум. Надо купить в аптеке на углу, когда закончу со счетами…

Но первым делом я открыла корпоративную почту. Мало ли, опять пропущу вызов от начальника… Илью я видела несколько раз за два дня в коридоре. Босс всегда спешил и только здоровался безлично. И слава богу, конечно, но мне отчего-то хотелось, чтобы он снова обнюхал меня. Странные мысли, странное желание, и эти чёрно-белые картинки из «сна» вертелись в голове, подкреплённые тягучим ощущением в низу живота.

В почте было несколько писем для всех сотрудников, которые я просмотрела бегло — ни одно их них меня лично не касалось, а последнее оказалось от Белого. Аудиторская проверка в понедельник. Надо подбить, подшить, навести порядок в документах. Ну ладно, это я всё сделаю, это не проблема. В своих бумажках я уверена.

А вот в договорах действительно нужен порядок. Надо забрать у Игнатовой всё, что я ей давала. Она-то уже забыла, да и я бы не дёргалась, если бы не аудиторы. Эти заставят побегать, да ещё и в отчёте напишут, что бухгалтер страдает неряшеством.

Покончив со счетами и чеками, я сверила папку с договорами и список оных в компьютере, выписала номера и отправилась к Игнатовой. По привычке в начальственный кабинет. По привычке спросила у Лизы:

— У себя?

— Да, — ответила она с глубочайшей неприязнью, и я постучала в дверь:

— Можно?

— Войдите, — раздался бархатный баритон из глубины кабинета, а у меня все поджилки затряслись. Блин, вот я идиотка! Игнатова же переселилась к дизайнерам!

— Простите, я забыла… — пробормотала, прижимая к груди листок с номерами договоров. Илья улыбнулся, жестом приглашая меня войти:

— Забыли что именно?

— Мне нужны договора, которые я давала Татьяне Валерьевне. Она их не вернула… А аудиторская проверка…

— Всё, я вас понял, Ника.

Илья встал из-за стола, сердце моё замерло. Хорош, зараза! Высок, статен… Как всегда говорила моя мама, мужчину надо выбирать именно такого. Чтобы дети были красивые…

Босс открыл сейф и вынул оттуда кипу бумаг:

— Садитесь, не стойте. Сейчас посмотрим, что Татьяна Валерьевна оставила нам. Как раз и поможете мне разобраться, что куда.

Он подал мне первую бумагу, и наши пальцы нечаянно соприкоснулись. Будто искра пробежала между них, обожгла кожу, и я отдёрнула руку:

— Ай!

— Да вы электричеством бьёте, Ника! — усмехнулся Илья, потирая палец. — Статика? Надо носить натуральные волокна.

— Да уж, натуральные волокна нашего модного дома кусаются почище электричества, — пробормотала я, перебирая бумаги.

— Кстати, у кого мы закупаем ткани?

— Илья Владимирович, с этим вопросом вам лучше обратиться в отдел маркетинга, — удивилась я, глянув ему в глаза. Он улыбался, потом ответил медленно:

— Раз уж вы у меня в кабинете, грех упускать такую возможность.

Сердце забилось быстро-быстро, словно робко спрашивало — действительно ли боссу интереснее обсудить вопрос поставщиков со мной, чем с девочками-маркетологами, но я вовремя вспомнила Лизу, поправлявшую лифчик на выходе из его кабинета, и выдохнула, пытаясь успокоиться. Хорош, да, но бабник. «Ой-ой, а так непохоже!» А вот и похоже. Красивые мужчины никогда не бывают верными. А неверные — они на один раз, для удовлетворения физической потребности, но никак не для любви. И не достойны они того, чтобы сердце взволнованно билось.

Отринув плотские мысли о боссе, я на раз-два разобрала бумаги, хранившиеся в его сейфе. Сложила в стопочку свои договора, в другую — документы для маркетологов и логистики, а потом заглянула в список:

— Ну вот, не хватает договора номер сто тридцать два эм дробь двадцать четыре и сто восемьдесят один эс дробь двадцать пять.