Бесконечный змей

Бесконечный змей

Бесконечный змей. 3 года после Слияния миров.

Мы с Холли и Вернером шли по какой-то богом забытой дороге  где-то посреди бесконечных луизианских болот. Усталые ноги были будто источены червями, а живот неприятно ныл от голода. Вот уже почти десять часов мы не держали и крошки во рту, а лишь двигались вперёд. Над нашими головами свисали ветви каких-то лиственных деревьев, название которых я не знаю. Тень от этих деревьев была нашим единственным спасением от беспощадного майского солнца. 

Холли ели перебирала своими тоненькими исхудавшими ножками. А ведь до всего этого она весила не меньше восьмидесяти килограмм! Эх, раньше люди готовы были отдать сотни долларов ради похудения, а теперь готовы отдать душу ради сытного обеда. Но такое сильное желание похудеть Холли никогда не испытывала. На протяжении всего времени, которое я с ней знаком, она придерживалась бодипозитивных взглядов. «Проклятое патриархальное общество хочет лишить нас  тел, данных нам природой!» - истерически вопила она, когда какая-то девушка в метро предложила помочь ей встать с сидения, в котором она утопла своей толстенькой задницей. «Твой будущий муженёк наденет на тебя ошейник и будет тебя быть кулаками, если ты больше не будешь соответствовать его предпочтениям!» - тыча пальцем девушке в ключицу, продолжала кричать Холли. «Патриархия промывает мозги таким как ты, заставляет менять себя в угоду мужчинам!» - не успокаивалась она ещё несколько минут, пока девушка не вышла на своей остановке. Не смотря на свои профеминистические взгляды, Холли меня уважала, мы были друзьями. Сейчас она изменилась. Стала более тихой… Смиренной , что ли? 

Вернера я знал ещё с тех времён, когда мы вместе учились в школе. Он всегда был самоуверенным человеком, шёл к своей цели несмотря ни на что, готов был идти по головам. «Чётко сформулируй задачу, найди самый верный путь, приступай к исполнению немедленно» - это был девиз Вернера по жизни. Помнится, как в однажды в школе к нему начали приставать задиры. Обычно в таких случаях люди поступают двумя способами: терпят, или же сопротивляются как могут. Вернер пошёл вторым путём, но довольно своеобразно: он подкараулил одного из своих обидчиков, и напал на него с бейсбольной битой, сломав ему лодыжку. Никто не мог поверить, что такое мог сделать двенадцатилетний мальчишка, но вот дружки пострадавшего заметно струсили. Оно и понятно: сначала пацан ломает твоему другу ногу, а потом и нож тебе под ребро всадит. Тактика террора, что тут сказать. После школы Вернер поступил в университет на архитектора, окончил его на «отлично», а через четыре года открыл своё собственное бюро. Дальше пошло чистое воплощение американской мечты: жена двое детей, собственный дом с газоном и прочие её атрибуты. И вот, когда всё в его жизни было почти идеально, на землю грянул красный туман.

Я? А что я? Всю жизнь искал себя, перепробовал разные направления, поменял десятки хобби, сменил шесть мест работы. В итоге к своим тридцати трём годам  у меня была стабильная работа автослесарем, расторженный брак за плечами, однокомнатная квартира на окраине Бамонта и  три выигранных чемпионата округа по шахматам. Вот как-то так я и жил до Великого Слияния. Честно говоря, я почти не скучаю по прежней жизни. Не могу сказать, что это мир, в котором я бы хотел жить, но всё же в нём есть какая-то… романтика что ли? 

Наконец мы увидели в дали очертания каких-то зданий. Это было облегчением для всех нас, ибо мы так сильно устали, что ещё час на ногах бы не продержались. Вскоре очертания начали приобретать полноценную форму. Мы смогли различить небольшое двухэтажное здание, установленное на сваях на берегу небольшого болотца. К моему удивлению в окна в нём были целы, а краска со стен не до конца облупилась. На табличке, прикреплённой на крыльце, было написано: «Пункт неотложной помощи», а ниже был нарисован большой красный крест. 

Внутри было, на удивление, чисто, хотя из ящиков пропали почти все лекарства, за исключением пары бутылочек перекиси водорода, да нескольких пачек активированного угля. В то время, как мы с Холли плюхнулись на мягких диван, благодаря Бога за возможность отдохнуть, Вернер начал внимательно обыскивать каждый закуток нашего убежища. Спустя несколько минут он вернулся к нам с довольно большим запасом консервов и питьевой воды.

-Верн, господь всемогущий, ты прямо как Санта-Клаус в сочельник! – громко выкрикнула Холли.

Съев несколько банок тушёнки и запив всё это литрами импровизированного чая, мы, будто по старой традиции, выложили на стол всё своё снаряжение, и начали его перебирать. Особое внимание, конечно, уделялось оружию. Сейчас, спустя три года после того, как мир рухнул, пушки всё ещё правят миром, но вот патронов к ним становится всё меньше и меньше. Я выложил на стол свою полуавтоматическую винтовку AR-15, достал неё мой единственный магазин, и стал считать патроны. Ровно двадцать два патрона: двадцать один в обойме и один в стволе. У Холли был девяти миллиметровый пистолет неизвестной мне марки, к которому у неё было восемнадцать патронов в запасе. Вернер же был вооружён помповым дробовиком, заряженный одним жаканом и четырьмя дробовыми патронами. Каждый патрон был на счету, ведь любая встреча с бешенными могла стать для нас последней. Но главным нашим козырем были две динамитные шашки. В прошлый раз я их нашёл в доме одного браконьера.

Дело близилось к вечеру, и мы решили переночевать в этом медпункте. Мы с Вернером занавесили все окна шторами и тряпками, забаррикадировали дверь. Холли подготовила нам тёплую постель на троих, состоящую из дивана, кресла и больничной койки. На самом деле мы вообще друг друга не стеснялись. Как Верн, так и я относились к Холли скорее как к родной сестре, а не как к женщине, с которой бы хотелось переспать. 

Мы легли спать очень рано, на часах ещё не было и девяти. Я слышал размеренное дыхание Вернера справа от меня, и тихое сопение Холли. Я тоже спал, но, не смотря ни на что, слышал все звуки. Я слышал вечернее щебетание птиц за окном, плескание «грязевика» где-то вдали, шелест кипарисов.