Бессердечный принц. Смута

Глава 1. Ольга

Меня посетило чувство жесточайшего дежавю: снег за окном, болтливый водитель, Зимний дворец и недовольное лицо господина Ильи Корфа. Секретарь Алексея и по совместительству шпион его отца явно не обрадовался, когда увидел меня на пороге кабинета императора в окружении охранников. Раздраженную, невыспавшуюся и мысленно посылающую лучи гнева в сторону укатившего в Москву наследника престола.

Чтоб тебе пусто было, Алексей!

— Его императорское величество не принимает, — собрал губы утиным клювиком Корф и поморщился, когда я равнодушно пожала плечами. — Государь изволит отдыхать.

— У меня назначено.

— Хоть назначено, хоть переназначено. Вам сказано, что его императорское величество никого не принимает.

Такая агрессия со стороны секретаря сбила с толку, и я невольно приподняла брови. Как только Корф понял, что перегнул палку, он побледнел, но не отступил. Его упрямство и преданность вызывали некоторое уважение.

Просто я на дух не переносила тех, кто работал и на ваших, и на наших, поэтому широкого жеста во имя государя не оценила.

— Мне кажется, господин Корф, или вы только что меня оскорбили? — мой голос напоминал звон молота по раскаленному металлу, а взглядом я постаралась передать все скопившееся презрение.

У него хватило ума опустить голову и проблеять:

— Ни в коем разе, ваше сиятельство. Простите, бес попутал.

Я открыла рот, но в этот момент из-за приоткрытой щели дверных створок послышался приглушенный голос Николая:

— Илья, пропусти княгиню.

Корф мгновенно подчинился, даже колебаться не стал. Отошел в сторону, смиренно поклонился и схватился за золоченую ручку. После чего распахнул декорированную дверь, пропустив в вотчину его императорского величества.

Святая святых.

Кабинет.

— Проходите, княгиня.

Вот тут-то меня накрыла паника, прямо на пороге рухнула плитой на спину и заставила застыть. Одно дело ругаться с секретарем, дерзить цесаревичу, будучи уверенной, что из-за нашей связи он не отправит меня на казнь.

А тут сам Николай III — первое лицо государства, человек, в руках которого сосредоточена власть всей Российской Империи. Пусть ограниченная Государственным советом, с одной стороны, и Комитетом министров — с другой. И те и другие не позволяли монархии сильно разгуляться, хотя последнее слово все равно оставалось за императором.

Поэтому я боялась. Очень. После нашей ссоры с Алексеем в стенах Петропавловской крепости, затянувшегося магического боя и демонстрации моих способностей неизвестно, как поведет себя Николай по отношению ко мне.

Вдруг Алексей сказал, что мы больше не вместе? Или вообще отрекся от любой связи со мной и оставил на растерзание отцу?

Правда, тогда я бы приехала не сюда, а в тюрьму под конвоем. Но мало ли.

— Проходите, княгиня, — вмешался в мои мысли Николай. — Я не кусаюсь.

Его улыбка резко контрастировала с бледным видом, сдвинутыми бровями и усталостью в интонации. Будто император все утро разгружал вагоны с грузом, поэтому весь трясся, побелел и тяжело дышал. Как только я переступила чертов порог, а дверь за моей спиной захлопнулась, он разразился страшным кашлем.

— Воды… — захрипел отчаянно и потянулся к стоящему на небольшом столике графину.

Кинувшись в зону отдыха, я схватила первый попавшийся стакан, наполнила его и поспешила к Николаю. Сердце колотилось, как у белки в бегах, пока он жадно пил. Мой взгляд приковали кровавые пятна на белоснежных бумагах, которые появились буквально вот-вот. После приступа удушья.

Уж ни поэтому ли Николай сегодня не принимал?

— Благодарю, — со стуком стакан приземлился на дубовый стол, темно-серый взгляд метнулся к распахнутому окну. Словно император опасался, что кто-нибудь заглянет в верхние этажи или услышит, как ему стало дурно.

— Закрыть? Или позвать господина Корфа, чтобы он позвонил вашему лейб-медику? — осторожно поинтересовалась, но в ответ получила отрицательное покачивание головой.

— Нет. Присаживайтесь.

Пришлось пристроиться на ближайшем стуле. Жесткая спинка мешала расслабиться, неудобная сидушка заставляла ерзать. Захотелось прочистить горло, которое скребло изнутри предчувствием чего-то нехорошего. Еще ногти погрызть, что не пристало благородной леди, тем более княгине.

— Ваше императорское величество… — начала я, но Николай поднял руку.

— Расслабьтесь, Ольга. Если бы я хотел вас казнить, уверяю, вы бы об этом узнали первой.

Он издал короткий смешок, отчего в груди спружинил невидимый механизм. Легче не стало, но я хотя бы расслабилась. Немного. Нашлось время на осмотр причудливого готического интерьера личных покоев императора.

Деревянные поверхности панелей и мебели были натерты до блеска, а матовые, наоборот, поглощали зимний дневной свет. Балки под плоским потолком, кованые двери, огромная люстра вызывали ассоциацию с холодным средневековым замком. Две помещения, разделенные арочным проемом, представляли собой рабочую зону и место для отдыха с камином, низкими диванчиками, креслами, столиками и высокими шкафами с целой коллекцией книг.