Бессонная ночь

Первая и единственная

Бессонная ночь

Так много желаний таит сердце любого пятилетнего ребёнка, гуляющего с родителями мимо магазинов игрушек, но нет ничего радостнее, чем падая с крыши высотного здания приземлиться в собственной тёплой постели. Так и начался день Сашеньки, коим его называла мама, отец же таких нежностей позволить себе не мог, и использовал лишь гордое «Александр». В этот раз его испуганные от дурного сна глаза разомкнулись слишком рано, и за окном всё ещё стояла холодная зимняя ночь.

Впрочем, холодное зимние утро мало чем отличается от такой же ночи, потому Саша первым делом проверил настенные часы — один из немногих предметов в комнате, что попадал под пробившийся через занавески лучик лунного света. Но, толку в этом было не много, потому что по механическим часам мальчик время определять не умел, поэтому теперь ему оставалось лишь гадать, как скоро прозвенит мамин будильник, пробуждающий всю квартиру.

Подождав несколько минут, и так и не услышав заветной мелодии, Саша решил вернуться в мир грёз. Он перевернул подушку холодно стороной наверх, обнял одеяло, зажав его между рук и ног, вздохнул прохладный свежий воздух из приоткрытого окна, и был уже на половине пути к повторному засыпанию, как вдруг из соседней раздался тихий отцовский храп. Всё бы ничего, но тих он был ровно настолько, чтобы его было слышно. Стараясь скрыться от вибраций носоглотки Саша положил вторую подушку на голову, тем самым закрыв уши, что действительно помогло. Однако такая конструкции много смысла не имела, ведь не прошло и минуты, как храп стих. Мальчик был несказанно этому рад, ведь наконец можно было отбросить вторую подушку, лежать под которой было не очень удобно.

Он снова упёрся щекой в прохладную сторону простыни, снова обхватил одеяло руками и ногами, и снова был в шаге от погружения в сон, как вдруг предательские дыхательные пути папы вновь начали издавать противное рычание. Через пару минут оно снова затихло. Повторялся этот цикл ещё с десяток раз, и каждый из них Саша вёлся на то, что сейчас он точно сможет заснуть, а храп становился всё громче и громче. Мама ставила его в угол когда он говорил плохие слова. За эту ночь он сказал их столько, что не хватило бы и недели, чтобы отбыть наказания за каждое из них.

Несмотря на постоянную физическую нагрузку, в виде перекладывания подушек туда-сюда, зимний ветер взял своё, и Саша начал замерзать. Чтобы закрыть окно и спасти комнату от холода, нужно было вылезти из под, хоть и небезупречно, но греющего одеяла. Казалось, этот торг длился часами пока он всё-таки не решил героически покинуть кровать, чтобы раз и навсегда покончить с проникающим в комнату морозом. Он сел на край разложенного дивана, служащего ему ложей. Был большой соблазн просидеть так целую вечность, но мальчик знал, что подвергаться ему нельзя. Приложив немалые усилия он всё-таки встал, и пошёл к подоконнику, шаркая ногами по старому утоптанному ковру. Идя по свежим следам недавнего сновидения, Саша вспоминал, что перед падением парил над городом, пролетая мимо улиц и площадей. Говорят, что когда летаешь во сне — растёшь, но, кажется, это враньё, потому что до окна мальчик всё ещё не доставал. Но оставлять всё так, как есть было нельзя, поэтому, почесав кудрявую голову, он начал думать, что делать.

Одним из вариантов было перетащить стул к подоконнику, встать на него, и таким образом дорасти до столь желанной ручки, и на фоне идеи запрыгнуть на этот самый подоконник, эта казалась самой лучшей поэтому Саша принялся за исполнение своего плана. Кроме упомянутых ранее часов, луна освещала и календарь, весящий над стулом. Мальчик подвинул красное окошко, указав на то, что наступил новый день. В отличии от стрелок, в календарях он разбирался отменно, и точно знал, что сегодня ровно шестьдесят второй день с его последнего Дня Рождения, и девятнадцатый день Нового Года.

Огромный, по Сашиным меркам, стул оказался почти неподъёмным . Спинка то и дело била мальчика по подбородку, а обутые в красные шерстяные носки ноги постоянно спотыкались о деревянные ножки. Но он держался героически, и всё-таки смог пройти эти семь шагов от стены до окна. Чуть не запутавшись в кружевных занавесках, он вскарабкался на сиденье, и встал на него ногами. Теперь он наконец-то мог дотянуться до окна, и радости от этого Саша не прятал.

Тут вскрылась ещё одна проблема. Оказалось, что до этого дня мальчика, по соображениям безопасности, к окнам даже не подпускали, поэтому первый раз закрыть его было несколько проблематично. Но и с этой задаче он справился, пусть и чуть не упав!

Отцовский храп давно стих, поэтому абсолютную тишину прерывал лишь звук деформирующийся арматуры в бетонных плитах, напоминающий катание металлических шаров, но он не мешал, а скорее наоборот — успокаивал, и всё что теперь оставалось, это поставить стул на место, и продолжать спать, как вдруг Сашиным вниманием завладело чудесное явление. Словно десятки звёзд сошли со своих мест, и устремились кто куда. Наверное, стоило бы испугаться, но мальчик замер, упёршись руками в подоконник. В его не моргающих от изумления глазах отражался космический фейерверк, и не важно, что это был лишь космический мусор. Меньше минуты продлился звездопад, но сколько впечатлений он оставил!

Теперь ничего не стояло на пути ко сну, но спать Александр больше не хотел. Всё, что ему оставалось делать, это напрягать уши, чтобы услышать звук маминого будильника. Окна выходили во внутренний двор, освещённый уличными фонарями, и Саша счёл весь занимательным делом смотреть в них. Мальчик очень любил играться с машинками, потому решил их распределить по цветам все пустующие машины стоявшие во дворе, и смиренно ожидавшие своих хозяев. Он насчитал около трёх десятков чёрных машин, пятнадцать белых, восемнадцать серых и всего восемь красных. Красные машины казались Саша красивее всего, но все вокруг говорили, что они для девочек. Почему — никто объяснять не собирался.