Без имен

1. На исходе лета

1.

После развода, лучше не отслеживать социальные сети бывшего супруга. Не рассматривать фото его новых девушек. Не сравнивать их с собой, обесценивая себя же. В принципе, после какого-то ни было тяжелого события, глупо оборачиваться в прошлое и разглядывать его под углом «Может, раньше было не все так плохо?»

Не может. Но с течением времени, плохое начинает затираться, а то редкое хорошее, что осталось в памяти становится значительнее в разы. И уже не важно, что мы ссорились по любому мало-мальски важному поводу, что меня ревновали к каждому столбу, и укоряли за лишнюю улыбку или не менее лишнюю трату, мне все равно по ночам вспоминаются его объятия и слова нежности.

Редкие, недовольные, но такие нужные сейчас…

Сволочь!

Не глядя свернула страничку Надоршина и отбросила телефон, запрещая себе изучать на фотографии подготовки к свадьбе. Зарекаясь когда-либо еще отслеживать его в социальных сетях или через далеких знакомых. Алексей женится в эту субботу. Он, судя по видео, счастлив, она – беременна. Ресторан выбран самый дорогой в нашем городке, что уж говорить о платье, лимузинах и кольце. Это вам не простой серебряный ободок, церемония с паро-тройкой друзей и поездкой на скромный пикник – в виду взятого кредита на бизнес.

Бизнес прогорел, кредит остался. И поразительно то, что последнее отчисление в банк совпало с предложением полюбовно разойтись, без дележа совместно нажитого имущества, на котором мы нещадно экономили. Пять лет барахтанья в постоянно протекающей семейной лодке закончились скорбным:

- Я разлюбил, Снежик, извини.

Извинить?

Миссия не выполнима – мне все еще тошно от себя, от него и планов, которые я нагородила на светлое будущее без обязательств перед банком. Планов на тот прекрасный момент, когда мы наконец-то сможем позволить себе что-то большее, чем однокомнатная съемная квартира и запрет на рождение детей.

- Куда нам? – не раз говорил Артем. – Долги закроем - заживем.

Зажили…

Они с невестой зажили, я выживаю.

Вышла в кухню, выудила бутылку шардоне из шкафа и наполнила бокал. Пара глотков не особенно улучшили душевное состояние, но позволили сглотнуть горький ком разочарования. Узкий кухонный подоконник подманил к себе мягкой подушкой, приютил, кольнув холодным стеклом. Город за окном уже укутался в вечерние серые сумерки и стал подмигивать огоньками фонарей, вывесок и машин.

В субботу ожидается дождь, согласно посту на странице бывшего - это хорошая примета. Впрочем, для любого своего проекта Надоршин найдет хорошую примету и заставит в нее поверить остальных.

А я…

Я дура, которая сама себе портит жизнь.

Мало того, что проверяю социальные сети бывшего, точно зная – расстроюсь, так еще и пью, чтобы окончательно закрепить «приятную» эмоцию. С подозрением взглянула на бутылку, так и не отставленную мною на стол, сглотнула вдруг загорчившее вино, скривилась от сочувствия к себе. Даже всхлипнула от мысли, мол, молодец, возьми еще пореви, чтобы в точности исполнить заложенный триггер. В поганый день, проверять испортилась ли жизнь у Надоршина, насмотреться на его фотки, сравнить его новую любовь с собой, попинать себя за отсутствие каких-либо отношений, запить.

Самое то на исходе лета.

Разозлилась, слезла с подоконника и отправила бокал в мойку, затем бутылку в ведро, дверцей хлопнула для острастки, хотя лучше бы побилась о нее головой. На хрен этого урода, и мою зависимость от него тоже на хрен! Год на свидания, пять лет на брак, восьмой месяц на тайные наблюдения!

- Давай, малыш, берись за краски и раскрашивай свою собственную жизнь, не ожидая принца или подлеца. Сама. Действуй сама. Выбирай сама. Научись понимать чего ты хочешь сама… - Посмотрела в сторону телефона, снова всхлипнула. - Ладно, сегодня можно и пореветь.

Слезы сегодня – это мелочь, главное, найти на субботу какое-нибудь дело или тело.

***

Дело искать не пришлось.

Коммерческий отдел вновь сцепился с техническим, и заявил, что закупка деталей для оборудования была произведена согласно договора и претензий к ним быть не должно. Так-то оно так, но детали, прописанные в договоре абсолютно не соответствовали тем, что имелись в техническом задании. И в какой момент одни номера превратились в другие неизвестно, однако претензии почему-то отправили нам, в юридический.

- Я тебе мамой клянусь, - прошептала моя коллега, перегнувшись через стол, - это все Аурика из коммерческого. – Она сделала большие глаза и похлопала ресницами. - Милая девочка, которую все любят и все ей прощают. Со снабженцем говорила она, данные на договор передала она, лоханулась тоже она и не в первый раз.

- Но упразднить ее должность никто не помышляет.

- Ну еще бы, ее же поставил САМ…

Что там сделал САМ я пропустила мимо ушей, щелкнула клавишами, закрывая договор и отправляя вместе с ним пояснения напрямую коммерческому директору. Поставщик ничего не нарушил, вернуть заказ не выйдет, затребовать деньги тоже. Иск в суд не поможет «общему» горю. И если все так любят эту девочку-испорченный-телефон, то пусть на уровне закупщиков пытаются договориться с поставщиком на замену, уже прибывших деталей, втихую, чтобы ничего не вылезло наверх. А договор… договор мы потом подобьем.

- Говорят, что у них совсем недавно начался роман, после того как он ей каждый вечер дарил… - Лиля наклонилась ко мне с явным желанием поделиться свежей сплетней, но была прервана на полуслове.

- Снежная Валентина Юрьевна, здесь?

- Да, я. – Выглянув из-за смирно присевшей на свой стул коллеги, улыбнулась вошедшему охраннику.

- Вам посылка на проходной. Пройдемте.

- С каких пор посылки не пропускают? – удивилась Лиля.

- Лучше спроси, с каких пор охрана приходит лично, - предложила я и поднялась.

Пропуск, ключи от кабинета и телефон захватила по привычке, а лучше бы привычными для меня были кастет, травмат и какой-нибудь цианид. На проходной посылок не наблюдалось, зато имелось личное авто Самсонова Андрея Михайловича, которое как затаившийся хищник, чего-то выжидало по другую сторону ворот. Чего или кого стало ясно, когда передо мной галантно открыли наружную дверь.