Без права на помилование

Глава 1: Последнее одиночество

Старик сидел в кресле у окна, укрытый мягким шерстяным пледом. День медленно угасал, солнце окрашивало небо в багряные оттенки, а за стеклом легкий ветер раскачивал верхушки деревьев. Он смотрел на эту картину с задумчивой полуулыбкой, будто запоминал каждый штрих последнего заката в своей жизни.

Комната была небольшой, но уютной. Светлая мебель, аккуратно заправленная постель, тумбочка с фотографиями, на которых почти никого не осталось в живых. Здесь не было личных вещей – лишь те мелочи, которые позволяли держать в памяти ускользающие фрагменты прошлого.

Медсестра заглянула в комнату, тихо подошла и заботливо поправила плед на его плечах.

— Всё в порядке, Николай Васильевич? — спросила она с теплотой в голосе.

Старик слегка повернул голову и посмотрел на неё светлыми, но уже угасающими глазами.

— Да, доченька, всё хорошо, — голос его был хриплым, но спокойным.

Она кивнула, проверила температуру воздуха в комнате, привычным движением поправила одеяло на кровати, а затем вышла, оставляя его наедине с мыслями.

Он медленно провел пальцами по пледу, ощущая тепло шерсти, и погрузился в воспоминания. Как быстро пролетела жизнь… Казалось, только вчера он был молод, силен, полон энергии, стремился к новому, к неизведанному. Сколько всего было пережито! Его молодость была наполнена приключениями, дорогами, встречами с разными людьми. Он никогда не был тем, кто оседает на одном месте.

Работа на предприятии требовала постоянных командировок, и он никогда не жаловался на это. Напротив, ему нравилась жизнь в пути, гостиничные номера, чужие города. Он видел сотни лиц, слышал тысячи историй, но ни к чему не привязывался. Семья у него была, когда-то, но он её оставил – не потому, что не любил, а потому, что семья требовала стабильности, а его жизнь была противоположностью стабильности. Он ушел без сожаления, веря, что выбрал правильный путь.

Старик слабо усмехнулся, вспоминая свои прежние принципы. Да, он никогда не привязывался, но теперь, в последние часы жизни, он вдруг почувствовал нечто похожее на тоску. Возможно, впервые за долгое время.

Вдали на дереве сидели две птицы – воробей и голубь. Они сидели рядом, будто старые друзья, и это напомнило ему давнюю встречу с товарищем, с которым они когда-то отправились в путешествие по южным городам. Как же тогда было весело, как они пили вино в маленьких тавернах, болтали с местными жителями, флиртовали с красивыми девушками… Тогда казалось, что жизнь бесконечна, что впереди ещё миллионы дней.

Он вспомнил ночь, когда они забрались в старый маяк, стоявший на утесе над бушующим морем. Они поднимались по узким винтовым ступеням, а вокруг слышался гул волн, разбивающихся о камни. На самой вершине он раскрыл бутылку дорогого коньяка, купленного на последние деньги, и они пили, смеясь, глядя на ночной горизонт. Это было одно из тех мгновений, когда ты ощущаешь себя живым по-настоящему.

Он вспомнил длинные дороги, смену гостиниц, запах утреннего кофе на вокзалах. Людей, которые входили в его жизнь и исчезали, оставляя лишь слабый след в памяти. Воспоминания приходили один за другим, связывая воедино цепь событий, делавших его жизнь насыщенной, пусть и одинокой.

Но вот он здесь – в доме престарелых, в одиночестве. Он не жалел. Ни о чем. Он получил от жизни всё, что хотел. Каждый его день был насыщен событиями. Он видел мир, жил так, как считал нужным.

Он был атеистом, не верил в загробную жизнь. Смерть для него – просто выключатель. Нет ни рая, ни ада, только пустота. И всё же, смотря на солнце, которое медленно скрывалось за горизонтом, он вдруг с усмешкой подумал: А если всё же есть что-то там? Интересно, что бы они со мной сделали за мои «приключения»?

Где-то в глубине души эта мысль его позабавила. Но он не позволил ей задержаться надолго. Время уходило, он чувствовал это всем своим существом. Сердце билось медленнее, слабее. Он тихо вздохнул, посмотрел на птиц и шепотом сказал:

— Прощайте.

Мир начал тускнеть, звуки стали приглушенными. Он не боялся. Он просто закрыл глаза, позволяя темноте поглотить себя.