Без смысла

1

Лёжа на мягкой и чистой кровати в голову не закрадываются похабные мысли, потому что вокруг нет забот и ненастий, тебя окружает только уют и покой, от которого невозможно огородиться по собственному желанию. Представляю перед собой стены, выполненные в сером цвете акриловой краской, купленной на рынке в один из солнечных дней июня, аромат выпечки, доносящийся из кухни, голоса бабушки и дедушки, которые проснулись ни свет, ни заря и снова спорят из-за политических взглядов и недопониманий. Воспоминания вчерашней прогулке с подругами, о контрольной по русскому языку, которая оказалась не такой уж и сложной, хоть и, по словам параллели – это нечто из ряда вон выходящее! Осознание того, что вчера я так устала, что забыла почистить зубы и теперь проснувшись, ощущаю запах вчерашней съеденной окрошки на ужин. Всё казалось таким радужным и прекрасным, что я не заметила, как стала пленником собственных побуждений и пристрастий к лучшей жизни, которая обошла меня стороной, как ненужную вещь. Сейчас же я лежу на замурзанной, неопрятно застеленной мной же койке, которая скрипит от каждого шороха и поворота на ней, вокруг нет родных стен, потому что в этом месте преимущество отдаётся белому цвету, но не просто белой краске или побелке, а просто голым стенам, в которых чувствуешь себя, как в психиатрической больнице. Отличий собственно, то и нет. Кормят три раза в день, иногда выводят на улицу, чтобы мы не задохнулись от потовыделений и отходов пищевода друг друга, так как наш санузел забился ещё год назад, а чистить его никто не собирался.

-Клариса, ты снова в облаках летаешь? – спросила Адриана.

-Адри, о каких облаках ты говоришь, если в моей голове ничего не осталось – отшучиваюсь я.

-Клара, тебе не нужно так зацикливаться на ней – потупив взгляд, произнесла девушка.

-Адри, ты хорошая девушка, но ужасный компаньон – призналась я.

-Я не отрицаю, что отказываюсь участвовать в твоей авантюре, но ты не можешь просто взять и сломать человека, он же тебе не игрушка – прохныкала она.

-Человек, игрушка? – возмутилась я – да она не человек и не игрушка – это точно! Она отродье, которое, заслуживает медленных пыток и страданий.

-Клара, ты больше не чиста перед законом из-за дурацкой записи в книге учёта – со психу выпалила Адри.

-Я знаю – спокойно ответила я – мне не нужно быть той, кем меня хочет видеть общество, в моей жизни больше нет смысла, поэтому я готова рискнуть и попасть сюда заново, но лишь после того, как это отродье будет гнить и разлагаться по кускам от собственного бессилия и слабости – оскалилась я.

-Ты была такой жизнерадостной буквально два года назад – со вздохом произнесла она - что с тобой стало Клара – с уст Адри это был скорее не вопрос, а утверждение, которое прямо пропорционально характеризует мою нынешнюю сущность.

-Я слышала, Валенсия поступила на журналистский факультет – попытаться перевести тему лучшее решение, которое я могла бы предпринять в данный момент.

-Клара, не переводи тему, Валенсия счастливо здравствует на свободе, в то время, как ты каждую чёртову ночь страдаешь от кошмаров и судорог – прикрикнула Адри, после чего моментально прикрыла рот ладошкой и осмотрелась по сторонам, убеждаясь в том, что нас никто не слышал.

В тюремной камере находится около тридцати женщин по статье распространения ненадобного контента в сеть интернет.

ст. 280 ч.1 УК РФ – это то за, что сижу я, Адриана и остальные женщины и девушки, которые наверняка действительно сделали это во благо себе или для того, чтобы раскрыть кого-то, оклеветать или, что-то в этом роде, но я и Адри полностью чисты перед законом и самими собой, нас подставил кто-то очень смелый, раз решил потягаться со мной. Кто бы это ни был ему не здобровать, это никчёмную сошку ждут большие проблемы, от которых ему не избавиться даже под землёй, но одно я знаю точно, женщина, которая при нашей последней встрече смотрела мне прямо в глаза и усмехалась, причастна к этой заварушке и заплатит за то, что сотворила с моей семьёй!

-Адри, переставай обо мне пектись, нам скоро выходить их этого болота и каждый из нас пойдёт своей дорогой! – отчеканила я.

-Клара, ты сильна и физически и морально я не спорю, но всё же может ты, позволишь мне поинтересоваться, кто это кто-то?

-Адри, у тебя очень миловидное выражение лица, но я не скажу тебе то, что ты хочешь знать – окончательно ответила я.

-Упёртая, как баран – пробубнила она, всё же я не могу вовлечь её в эту авантюру, из которой можно просто не вернуться живым.

-Клариса Силева, Адриана Михаева на выход – скомандовал смотритель.

-Ну, что ж, Адриана, с этого момента мы не знакомы, ясно?

-Ясно – озадачено ответила она.

Начальный срок отсидки был три года, но нам удалось выйти по удо спустя год после ареста. Мы с ней ещё в школе не были проблемными подростками, поэтому совладать с эмоциями могли, и это очень помогло в логове змей и крыс, которые так и жаждали сожрать нашу силу духа и намерения выйти отсюда. Первые месяц мы не могли найти себе места и корячились на полу, лишь бы нас не трогали наши временные знакомые.

-Тоже не сдержались и слили мультик в интернет? – в первый день спросила главная по камере, та к которой все относятся, словно к чему-то ценному.

-Нет - коротко ответила я, несмотря в глаза женщине, которая по рассказам здесь сидящих слила в интернет контент не детского формата с участием собственной дочери и её хахаля, который испортил малышке жизнь и отнял доверие к мужчинам.

-Кто это у нас? – женщина лет тридцати, которая мне в матери годится подошла ко мне почти в плотную и накрутила прядь моих русых волос на указательный палец, после чего оттянула слегка назад и произнесла жалобный вопль – прошу прощения не хотела – она оттянула сильнее от чего коду на голове стало тянуть, но я не пискнула и продолжила держать голову в начальном положение, несмотря на жгучую боль.

-Моё имя, Клара, вы не представились – её палец всё ещё не позволял мне двигать голой по собственному желанию, но моя гордыня куда сильнее её грязных рук – хотелось бы познакомиться с такой умопомрачительно отвратительной женщиной – взяв в кулак всю свою волю, я решилась потянуть свою голову обратно, чтобы взглянуть в её бесстыдные глаза, от чего скальп начал жечь.