Без Вины Виновата. (том 2)

Глава 19

- Слышишь, подруга? - Наталья, разливая кофе, строго посмотрела на Антонину.

- Что? Ты что-то спросила? - рассеянно отозвалась она.

- Все, приехали. Ты где опять витаешь?

- Здесь я, здесь...

- Ты почему до сих пор Тему не навестила, а? До каких пор сын будет считать тебя умершей?

- Не дави на психику, - отмахнулась Антонина.

- Буду давить, пока ты не одумаешься и не поговоришь с парнем.

- У меня нет времени, понимаешь ты, моя недремлющая двуногая совесть?

- Ага! За убийцами гоняться время находишь, а с родным сыном встретиться - увы и ах - нет ни одной свободной минутки.

- Видела я и сына, и невестку, и внуков.

- Когда? Почему я не знаю? Как все прошло? Рассказывай! - уселась Наталья напротив подруги, забыв про кофе.

- Я сказала: "Видела", не виделась! Разницу улавливаешь?

- Да-а, - протянула та, - ты меня достала своим снобизмом.

- Это не снобизм, а обыкновенная трусость. Я, как шпион, из-за кустов подглядывала за ними, когда они в парк Горького на выходные ездили. А вот домой к ним зайти духу не хватило. Ну что я скажу: "Здравствуйте, я - ваша тетя"?

- Мама, - ты имела в виду?

- Чтобы они оба в обморок грохнулись? Я не враг собственным детям.

- А Миша как? В гости собирается?

- Собирается, да вот только никак не соберется. Все дела не пускают. Звонил недавно, сообщил, что с девушкой познакомился, похоже, что-то серьезное намечается. Когда решит, что пора жениться, привезет ее на смотрины.

- Вот молодец, значит, скоро на свадьбе погуляем.

- Не торопись, сглазишь.

- Тьфу-тьфу! Ты все же подумай, как с сыном встретиться и братьев познакомить.

- Шока Теме не избежать, только бы выдержал...

- Выдюжит, парень он крепкий! Да и от радости, насколько мне известно, еще никто не умирал. Кстати, соседи интересуются, кто ты такая.

- И что? Что ты им сказала?

- Как и договаривались: Ты - сестра Тани Трубниковой из Америки. Сочинила почти сказку, что в детстве вас разлучили и отправили в разные детские дома. Ее удочерили иностранцы...

- Кого ее?

- Антонину, тебя то есть.

- Какие иностранцы, подруга? Фамилия у меня русская - Крышкина.

- Русские эмигранты тоже иностранцы...

- Завралась ты совсем из-за меня...

- Это точно... Боюсь забыть, кому что говорила. А! Бог с ними! Кому какая разница? Ну, похожи вы с Таней, и что? Все же знают, что Татьяна Трубникова умерла, значит, сказку про сестру проглотили как миленькие. Ты сама не проколись, а то встретишь кого-нибудь и начнешь выспрашивать про житье-бытье.

- Спасибо, что напомнила, а то бы, точно, в калошу села: иногда из головы вылетает, что я не Трубникова, а Крышкина. Нет, слишком тяжел для живого крест покойника. И самое интересное, что такое чувство возникает только тогда, когда я к тебе во Мстихино приезжаю, а за пределами - ничего, даже тоска о прошлой жизни уже не мучает, почти... Просто иногда так сильно засосет под ложечкой, сил нет. Никак понять не могу, как теща сына, могла лечь под моего мужа?

- Они же не кровные родственники, тем более они считали тебя умершей.

- Ну и что...Видимо все эти годы просто прикидывалась подругой, а сама...-Антонина смахнула непрошенную слезу. - Да это же очевидно, что мечтала его заполучить, но я на пути стояла. А после моей смерти, так удачно для нее случившейся, сразу в койку к нему прыгнула. Нет, Наталья, никогда я не понимала и не пойму таких женщин, готовых ради денег переступить хоть через кого.

- Зависть моя дорогая, штука не приятная во всех эпостасиях. А она всегда завидовала тебе. Одинокая женщина, любовников много, а замуж не предлагают. Года идут. А тут такой вариант подвернулся. Да Бог с ними подруга. - Обняла Наталья Антонину, тоже всплакнув.- Забей и забудь. У тебя все отлично, все сложилось. И я горжусь, что ты моя подруга, которая на такую подлость не способна.

- Да просто жаль мне его, как человека. Хороший же мужик. Пока будет снабжать ее деньгами, будет нужен. А не сможет, выкинет его как использованный презерватив. Натура у нее такая.

- Может на этот раз ты ошибаешься? Сыщица ты моя любимая...

- Вряд ли. - Вздохнула снова Тоня. - Ладно, подруга, давай пить кофе, а то совсем остынет. Время покажет и все расставит по своим местам.

Два дня Антонина провела в ожидании чуда и надежде на то, что прогноз об убийстве не подтвердится. Чуда не произошло. Девушка на работе не появилась.

В последующие дни она каждые полчаса названивала Кулику и интересовалась, нет ли новостей. Вечерами прокурору доставалось еще больше, чем в кабинете, где он мог отговориться срочными делами или вообще не снимать трубку. Дома же на планерки или вызов к вышестоящему начальству не сошлешься и в конце концов он взорвался:

- Наталья, уйми ее, иначе я за себя не отвечаю! Еще немного и я сам позабочусь о том, чтоб ее, - он указал пальцем в сторону Антонины, - саму нашли в этой проклятой канализации!

- Ребята! Брек-тайм! - растолкала Наталья по разным комнатам мужа и подругу, которые ощетинились и метали друг в друга молнии. До смертоубийства дело, естественно, не дойдет, но гадостей друг другу наговорят. Вот два помешенных: один сыскарь-профессионал, другой - любитель, мири их потом... Помирятся, кончено, только Семен опять напьется, болеть будет; Татьяна же, хитрющая, его подпоит, а сама, как стеклышко трезвая, одну рюмку весь вечер цедить будет...

Промучившись всю ночь и терзаясь тем, что несправедливо обвинила Семена в бездействии, Антонина уснула только под утро, а пробудившись, никого дома не обнаружила. Извиняться по телефону посчитала бестактным, а ждать вечера не было сил, совесть замучает. Одевшись и проглотив на ходу чашку кофе, она помчалась в Калугу, замедлив шаг только в вестибюле прокуратуры, когда дежурный потребовал документы. Не удосужившись постучать, она влетела в кабинет прокурора, как в собственную квартиру. Семен, видно, ожидал ее появления, так, во всяком случае, ей показалось, ибо удивлен он не был, а только кивнул и жестом указал на стул.