без Вины Виновата.(том-1)

глава 8

Гибель Ашота выбила всё семейство Саркисян из колеи. Во-первых, смерть всегда приходит неожиданно, во-вторых, все терялись в догадках, кто мог взорвать машину, кому выгодна смерть Ашота, и, в-третьих (это беспокоило, в основном, молодое поколение), как отомстить, а главное - кому. Молодая горячая кровь била в голову, напрочь отметая все доводы старших, что месть ничего не исправит, а может привести к ещё более страшным последствиям. За столом на поминках отец вспомнил, что ровно год назад их семья стала причиной смерти мальчика, горю матери которого не было предела, и, возможно, это кара за грех, который они совершили.

- Отец, ты считаешь, что кто-то из них причастен к убийству Ашота? - Гурген вскочил с места, сжав кулаки, с перекошенным от ярости лицом. - Раздавлю всех, до единого!

- Сядь! - приказал Саркисян старший, - за столом поминают, а не решают, с кем поквитаться. Ашот ангелом не был, и все мы хорошо об этом знаем, так что список тех, кто хотел с ним поквитаться, семьёй Трубниковых не начинается. Вспомните, как эта женщина мужественно встала перед разъяренной толпой молокососов.

- Всё равно, следователю надо сказать о наших предположениях, - тихо, но твёрдо заявила Мадина. - Он обязан будет проверить, где в момент смерти находились эти Трубниковы.

Все сидевшие повернули головы в сторону Мадины.

- Это я не как мать заявляю, а как юрист. Ещё, всем вам, мальчики, необходимо до мелочей вспомнить, с кем на ножах был Ашот, даже тех припомните, кто косо смотрел на него в последнее время. Любая мелочь может пригодиться в дознании.

Следователь по особо важным делам, Семён Артурович Кулик быстро преодолел четыре лестничных пролёта и остановился возле квартиры Трубниковой. За дверью стояла тишина. Рука замерла возле звонка, потом следователь резко опустил её, развернулся и постучал в квартиру соседей. Через пару минут раздался недовольный голос.

- Слышу, не глухая, что так барабанить.

Дверь распахнулась и на пороге возникла пышнотелая особа в синем махровом халате, с бигуди на половине головы и в толстых шерстяных носках ручной вязки.

- Простите, - засмущалась она при виде незнакомого мужчины. - Думала муж, явился. С утречка в гараж пошёл, да так и пропал окаянный. А вам он что, нужен? - прищурив и без того заплывшие жиром глазки, поинтересовалась она уже не таким доброжелательным голосом, как прежде.

- Я следователь, вот мои документы. Простите за беспокойство, не подскажете, где ваша соседка, и была ли она дома первого января?

- Да кто знает, где её черти носят. Совсем спилась баба, а какая была семья, вы даже представить себе не можете. А когда сына ейного убили, совсем с катушек слетела.

- Что, бузит сильно под хмельком?

- Да нет, смирная она, компаний не водит, сам на сам, в одиночку пьёт. Частенько пропадает, видно, с бомжами отирается. А что, кто ж с ней ещё якшаться станет, от неё разит за километр. Подругу единственную и ту выгнала.

- За что?

- Так та её закодировать хотела от пьянки. Пропащий, уж видно, она человек, не ровен час, так и помрёт под забором.

- Значит, первого января вы её не видели?

- Дайте-ка припомнить, ой, точно, видела. Она с утра бегала за бутылкой, чтоб опохмелиться, ещё моему в подъезде налила. Я их еще гоняла: своего в шею домой затолкала, а она к себе прошмыгнула. Потом около шести или семи вечера, точно не припомню, за стенкой всё грохотало, видимо, Таньку пьяную сильно штормило, или падала она, Бог знает. Немного песни попела да и уснула. Больше слышно ничего не было.

- Спасибо за информацию.

- А вы по делу сына к ней что ли? Нашли убийцу Данилы?

- Я по другому вопросу.

- Жаль, так, видно, и откупился армяшка от правосудия. Во, времена нынче пошли, нигде правды не найдешь. А вы звоните посильнее, если дома, может, и откроет.

Захлопнув перед носом сыщика дверь, женщина ещё некоторое время сильно возмущалась по поводу неправильных законов, потом всё стихло. Следователь давил на кнопку звонка минут десять, пока палец не затёк, и уже развернулся, собираясь уходить. За дверью что-то хрюкнуло, икнуло, заматерилось, и она со скрипом отворилась. В небольшую образовавшуюся щель высунулась лохматая голова с заспанной физиономией, отдалённо напоминавшей женскую, и хриплым явно недовольным тоном проскрипела.

- Ну, чё надо?

- Можно войти, не разговаривать же на площадке, - как можно вежливее произнёс следователь.

- А ты кто такой?

- Следователь по особо важным делам Кулик, - представился Семён Артурович.

- Ксиву покажи, а то ходят тут всякие. Может, ты домушник какой, хотя поживиться в моей хате, вроде бы, нечем.

- Вот мои документы, - следователя поразило, как женщина, которая ни разу в жизни ни сидела (он проверил), пользуется жаргонными словечками.

- Ну, чё надо-то? - вновь спросила она, остановившись посреди коридора. - Чё зенки вытаращил, запашок не нравится? Ну, извиняй, я тебя в гости не приглашала. Пузырь принёс?

- Нет. Я следователь, а не разносчик водки.

- Да мне один хрен, кто ты есть такой. Раз нет выпить, значит чеши отсель, мент поганый, а то мигом кукушку проклюю.

- Вот смотрю я на вас и поражаюсь, вроде, взрослая женщина, а посмотрите на себя, опустились ниже плинтуса, не стыдно?

- А ты меня к совести не призывай, лучше скажи, поганца этого, что сына моего на тот свет определил, поймали?

- Насколько мне известно, дело закрыли за недоказанностью причастности к этому убийству Саркисяна, да и улик против него на месте преступления не обнаружено.