Бездарь

Глава 1

  - И ты мой Глеб – это должен понять. Уразуметь и усвоять. Волхвы – основа нашего мира, сей столп… Твердыня, стоявшая у основ зарождения Яви. Мы, первые получившие искру из рук сыновей Сварога, дарованную ему его отцом и создателем Родом. Искра – это часть Рода, его божественная сила! И чем ярче искра, тем светлее в тебе сила Рода и тем ближе ты становишься к богу.

- Даждьбогу?

- Да, в тебе его искра, ты его сын, не кровный, но духовный, что намного ближе и крепче родственных уз. Такие как ты, Готлиб рождаются под светом луча солнца, исходящего из сердца нашего божества. Твой дух, твоя сила от самого первого вздоха – это дар Даждьбога, влитым одним лишь мановением его длани!

- Так я получается...?

- И да, и нет - мягко перебил его старик, с легкостью подняв свой посох и с силой так не свойственной столь хрупкому телу, ткнул в грудь растерявшегося Глеба, - Ты мог бы им стать, одним из сильнейших! Достойным управлять и править. Мог, и даже можешь, с той силой, что тебе была дарована Готлиб. Силой, текущей по венам и берущей начало в Искре! Но, к сожалению, сила – это не все. Сила даётся богом, но умения отбираешь ты сам. Ты, силен Глеб, но неопытен и даже скорее неуклюж в ее использовании. Почти любой ученик твоего года, умеет намного больше чем ты!

- Но они не равные мне! – гордо поднял головы Глеб. - Никто не может победить меня, даже подмастерья бояться меня, не рискуя переходить мне дорогу.

- Тщеславие, я смотрю, ты им болен. И это хорошо и одновременно плохо, для столь молодого юноши. Тщеславие может помочь тебе развиться и достигнуть цели. Либо же наоборот, застопорит тебя на месте из-за ложной и неоправданной гордыни. Бойся ставить себя выше других Готлиб, иначе угроза стать рабом своих лживых иллюзий, обрушиться на тебя как лавина, в коварном ущелье, - Волхв, пристально смотрел на Глеба, медленно проговаривая свою речь, словно ловя, каждое изменение на его лице. Словно проверяя не ошибся ли он в этом юноше, стоявшим перед ним. - Эх, Готлиб, твоя проблема в том, что ты не можешь понять одной простой вещи. Ты как деревенщина с огромной дубиной, которого окружили точно такие же деревенщины, только с дубинами поменьше, да поскромнее. И вроде сейчас ты сильнее их, и нет тебе равных, но пройдут года и их дубины превратятся в палицы, а затем и вовсе изменят свой изначальный вид, на меч или же вовсе превратившись во что-то совершенно не похожее, на первоначальное оружие, как тот же пистоль. А ты Готлиб, только и сможешь, за долгое время из дубины вырастить дубину побольше, – старик усмехнулся и с кряхтением уселся на сундук, стоявший возле стены. Всем видом своим показывая, что думы, которые он вел с того момента их появления, наконец-то закончены, и решение было принято. – Стар, я стал, Глебушка, стар. Третий соток дает о себе знать, и уж руки мои не молодецкие и ум давно уж не тот. Вот только что я тебе скажу, такого как ты, я вижу впервые. Сила духовная, да сила физическая, мало отстающей от первой. Ты отмеченный Даждьбогом, рожденный, словом его. И кто как не я, Верховный слуга своего господина, сможет помочь его сыну? Я могу научить тебя, дать тебе знания. Я покажу, как укротить ту бурю в твоей душе, которая мешает тебе подняться к престолу отца. И сначала возглавив тебя, затем стать справа от твоего плеча, уподобившись, тени, которая сопровождает своего господина. Ведь ты примешь руку помощи, от такого немощного старика как я Готлиб? Только учти, рука моя хоть и стара, но все же тяжесть имеет. А слово мое будет сильнее меча витязя, ушедших времен. Слово мое, и ты подчиняешься, взмах лишь руки, и ты покоришься. Как тебе Готлиб? Я требую не мало, но и взамен ты получишь не меньше. Я сделал тебе предложение, не свойственное обычному учителю. Ведь обычно все происходит на оборот, ученики отбивают пороги, в желание получить нового наставника. Но я стар, и не жажду делиться абы с кем, своими тайными знаниями. И поэтому, ты мне подходишь, так что решай уж и ты, хочешь ли стать моим подмастерьем, - все эти слова, были произведены почти на одном дыхание, при котором не одна морщина, и не один мускул, на лице этого старого человека не дрогнул.

 Старого и безобидного с виду, но вряд ли таким являвшийся. Тяжелые шаги, слабые движение рук и тела, все это казалось притворным, напускным. Ведь было в нем что-то такое, от чего одно нахождение рядом становилось так жутко, что спина покрывалась холодным потом.

- Д-да, - судорожно сглотнул Глеб ком в горле, который подступил, когда он понял к чему ведет этот старец. Глаза его засияли каким-то непонятным и неописуемым огнем, а руки и губы слегка его дрогнули. Личный ученик, выбранный старейшим Волхвом Дома Даждьбога. Одно лишь это возносило его над прочими, давая шанс стать кем-то более великим, чем отроком божьего дома. – Я готов Огнеслав Святозарович!

- Готов, - ухнул старичок, ударив себя ладошками по коленям, в одночасье, стерев со своего лица былую серьезность. – Ну, коль ты готов, так это хорошо. Тем более что я в этом не сомневался, - тихо захихикал, он и с кряхтением привстав с сундучка, он дотянулся до стола, смахнув оттуда какую-то бумагу. – Эта грамота, о том, что отныне ты мой личный ученик. Передашь его Марфе Васильевне, пусть переведет тебя в отдельную комнату, нечя моему новому ученику ютиться в одном отнорке со всеми прочими. Да и передай ей, чтоб комнату поближе ко мне находилась. А то знаю я вас, будете бежать с другого конца здания, через все учебные корпуса, время зазря тратя.

- Спасибо, - Глеб глубоко поклонился, задержавшись в такой позе на пару секунд, затем распрямившись, растерянно оглянулся и с какой-то неловкостью продолжил. – Учитель, извините за вопрос…

- Не надо ученик, ты всегда можешь спросить меня, о чем угодно. Не надо извиняться за тягу к знаниям, иначе, зачем тогда я тебе буду нужен? Какой же будет твой первый вопрос к своему учителю, Готлиб?

- А этот тут зачем, - показал он в угол комнаты, где горели два огонька удивленных глаз, светящихся от восхищения произошедшим. По крайней мере, я надеялся, что это так выглядело со стороны, потому что те глаза принадлежали никому иному, как мне, стоявшим в благоговейном трепете перед местом в котором я находился.