Бездна для героя

II. Непокоренная планета

Скоро древесные стены сменились каменными сводами, под ногами то и дело оказывались каменюги. В пещере гулко отдавались шаги.

Впереди забрезжил яркий солнечный свет. Теперь уже явственно слышался гул моря, чувствовалось дуновение свежего соленого воздуха.

Инга исподволь разглядывала своего мускулистого земляка.

Помимо длинной духовой трубки с металлическим наконечником, которую она приняла за копьё, у набедренной повязки висели расписные ножны, узор которых изображал дракона. Голову дикаря украшал ободок с перьями и маленькой черепушкой, через плечо был перекинут меховой плащ с модным леопардовым принтом.

Едва догнав Доктора, девушка шепотом спросила:

– Этот парень… Он точно с Земли?

– Да. Северный Калимантан, судя по наряду – охотник из даяков. Век, похоже, шестнадцатый, но точно не скажу – у них за три тысячи лет почти ничего не меняется. Что там за татуировки? А, Древо Мира, пронзающее три слоя – небесный, срединный и водный. Племя кайян.

Незаметно оказавшийся рядом охотник склонил голову:

– Ты мудр. Моё имя – Расни Красный Кот. Не бойтесь меня, я не сражаюсь с женщинами и стариками.

Меранавана-да фыркнула:

– Вот уж испугались! Раскрашенного мальчишку в перьях! Ты мне по плечо, тебе лет-то сколько?

– Девять. Но я уже принес свежий череп врага в родной дом, так что я – мужчина!

Его трубку вырвали из рук и запихали за ремень на спине. На лице Доктора было такое брезгливое выражение, словно ему муха в супе попалась:

– Спрячь это, чтобы я не видел.

Туземец застыл с открытым ртом, но возражать не стал. Людей с сединой у даяков уважали даже больше, чем шаманов. Ведь редкий шаман доживет до тридцати.

«Зубы», похоже, больше их не преследовали – прямой коридор сзади оставался пустым.

Вслед за остальными Инга вылетела на мокрый песок. Глаза резало солнце, освещение казалось каким-то неестественным – слишком желтым, что ли. Как в киностудии. И небо вроде – с зеленым оттенком?

Откуда они вышли? Сзади возвышалась арка темного грота. Под него залетали чайки и подвешивались к потолку, как летучие мыши.

Розовые волны, словно подкрашенные марганцовкой, накатывались в десяти шагах. По берегу прыгали треугольные то ли рыбы, то ли лягушки чуть больше кошки. Большая часть тела животных состояла из головы. Сзади хвостом были сложены длинные, как перья, чешуйки.

Проморгавшись, девушка воскликнула:

– Море красного цвета! Небо не такое. Мы что, в другом мире?

Ей откликнулась Шелли, тоже вовсю вертевшая головой:

– Нормальный цвет для моря. Но посмотри на эти пустынные скалы, ни кустика, ни травинки! Вокруг нашего портового города столько зелени…

– О, тут я ещё не бывал! – обрадовался Доктор. Он опустился на колени, взял горсть белого песка, понюхал. Потом принялся рыть, как пёс.

Инга рассмеялась:

– Эй, не время строить песочные замки! Ты не знаешь, где мы?

Чудной старик встал, улыбаясь, и озабоченно отряхнул штаны:

– Очень странно. Верхний слой абсолютно лишен органики, а под ним – плодородная почва, корни растений. Даже насекомые. Такое впечатление, как будто землю что-то убивает, но она сопротивляется.

Угрюмый Расни сложил руки на груди:

– Думаю, мы умерли и попали в страну демонов. На демонов не действует даже яд кобры.

Меранавана-да трясла свой полумесяц:

– Небо и море такое же, как всегда. Если бы только мой челнок работал!

– Давай посмотрю, – Доктор выхватил инопланетный прибор, принялся над ним колдовать. Тот замигал. – Универсальный преобразователь, интересно…

– И всё-таки ты русский, – констатировала Инга.

– Почему это?

– Берешься чинить любую технику, не читая инструкции.

В ответ она услышала по-юношески звонкий смех. Попыталась объяснить:

– Понимаешь, Доктор, Шелли свистит, иллинойка клекочет, Расни бурчит, а ты говоришь нормально. Значит, ты – русский.

– Я и по-раксакорикофаллапаториански говорю, но сливин в мою кожу бы просто не влез. Обычно сравнивают с шотландцем. Вот тебе, Мера, твой челнок.

– Меранавана-да!

– Это слишком длинно!

– Меня так зовут.

Она с недоверием приняла прибор, потерла – и улыбнулась, словно солнце взошло:

– Работает! Ты его исправил, не может быть! Однако, ты слишком умен для дикаря… О, я поймала сигнал! Слабый… Исчез. Хотя бы определились наши координаты.