Безна №1

Глава в которой всё начинается и заканчивается

Полярная станция "Восток-2" 

Понедельник 8.20 утра.

Стоны умирающих стихли. Алексей с трудом добрёл до письменного стола в углу комнаты. Он тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками. Последняя запись в открытой тетрадке, лежащей перед ним, гласила:

"День третий. Нам не удалось восстановить испорченное радио, в 18.43 по Московскому времени умер сержант Солодов. Он до последнего пытался починить радиостанцию, до последнего момента не выпускал паяльник из рук... Страшно... Я как врач не могу определить болезнь, настигшую нас. Симптомов почти нет. Утром умерла женщина, геодезист-метеоролог, я увидел улыбку на её лице...

Я чувствовал настоящий ужас, меня вырвало. Подумал, что тоже заболел, но не ощущал недомогания, да и рвота не наблюдалась ни у кого из умерших ранее. Нас осталось всего трое. Топливо для генератора скоро закончится, его хватит ещё максимум на сутки. Некуда бежать... ближайшая к нам Американская станция МакМердо находится в сорока километрах южнее. Я всё ещё веду свой дневник в надежде, что те, кто найдёт его, сможет разобраться в случившемся...

Алексей Войтов"

Войтов повернулся к столу и, взяв дрожащей рукой ручку, открыл новую страницу. В тусклом свете ламп дневного освещения он вывел неровным почерком в самом верху:

"Понедельник. Прошло четыре дня после начала эпидемии. Все умерли..."

Алексей оторвался от писания и бросил взгляд через плечо. Тело, лежащее на полу, больше не подавало признаков жизни. Солдат из команды Солодова, по фамилии Авдошин, умер шесть часов назад. Он потерял сознание, упал прямо на пол у дверей хранилища и больше не приходил в себя, лишь изредка стеная, будто бы во сне. Войтов не стал выносить его тело на улицу и кидать в снег к остальным, теперь необходимость в этом отпала. Он снова вернулся к записям.

"Я не знаю, почему ещё жив, пытался прислушаться к телу, понять, что в нём стало работать не так. Мерил температуру у заражённых, обнаружил, что она опускается в среднем на два градуса, мерил свою, результат тот же. Я запутался. Пытался определить воздух на наличие посторонних соединений, но мне не хватает оборудования и реагентов... Чёрт! Мы ведь даже не смогли определить тип яда. Что это, химическое оружие?! Не похоже, все умерли бы почти мгновенно... Биологическое, бактериологическое?! Когда Солодов был жив, мы сошлись только в одном мнении: этот вирус был сброшен с того самолёта, что пролетел на низкой высоте над нашей станцией пять дней назад... Мне уже почему-то не страшно..."

Алексей отвлёкся, услышав за спиной детский плач. Он вздрогнул, повернув голову на шум. Тихие звуки доносились из второй, огороженной части хранилища, там, где лежало тело Жанны, их биолога. Она умерла последней. По спине Войтова пробежали мурашки, ударив холодом в поясницу. Он привстал, облокотившись на спинку протяжно заскрипевшего стула. Прислушался.

— Проснись... проснись... проснись...

Едва уловимый шёпот принадлежал маленькой девочке. Словно в прострации он выпрямился в полный рост и, делая шаги на ставших ватными ногах, побрёл на звук одного-единственного повторяющегося слова.

— Проснись... проснись... — Алексей перешагнул через тело Авдошина, обходя баррикаду из нераспечатанных коробок с продовольствием и техникой. Он не мог отвести заворожённого взгляда от открывающегося вида.

Жанна лежала на единственной кровати, в дальнем углу помещения. Её открытые глаза смотрели в пустоту с мёртвым безразличием. Маленькая девочка лет семи сидела на коленях рядом с женщиной, спиной к Войтову. На ней были надеты тёплые штаны и красная курточка с капюшоном.

— Проснись... проснись... — шептала она, склонившись над лицом Жанны, не замечая присутствие чужака.

Алексей стоял затаив дыхание, боясь пошевелиться, словно от неловкого движения картинка перед ним могла растаять как дым. Он пригляделся к происходящему, заметив, как украдкой двигаются руки девочки. Чуть изогнув шею и сделав шаг в сторону, врач увидел, что ребёнок дышит на свои ладони и прикладывает их к щекам мёртвой женщины.

— Проснись... проснись...

Девочка держала нагретые дыханием ладони несколько секунд, и когда мёртвый холод начинал обжигать кожу, забирая тепло, ритуал повторялся.

Тихий стон вырвался из горла Войтова. Его ноги подкосились. Девочка вскрикнула от испуга, развернувшись и уставившись на врача взглядом загнанного зверя. По лицу ребёнка хлынул поток слёз.

— Мама, мама... — девочка вцепилась в мать, крепко обняв труп за шею. — Она ещё жива, не надо её забирать, не надо...

Алексей устало облокотился о стену спиной и, переведя дыхание, сполз по ней на пол. Он вытер проступивший на лбу пот, закрыл глаза. Топлива в дизеле хватит ещё на час, на два, а дальше... Они замёрзнут и умрут, если, конечно, вирус не убьёт их раньше.

— Проснись... проснись... — девочка теребила мать за плечи, из последних сил её разум сопротивлялся неизбежному.

— Хватит... — совершенно спокойно произнёс Войтов, смотря на безуспешные попытки ребёнка разбудить мать. Девочка не услышала его. — Перестань...

Он вскочил на ноги, в безумном прыжке подскочил к рыдающему ребёнку. Девочка истошно закричала, когда Алексей рывком оторвал её от трупа.

— Нет!!! — Войтов поднял извивающее тельце и попятился назад, потащив её прочь. — Я хочу быть с мамой!

Он посадил девочку за стол и развернул к себе. Та опустила голову, спрятав лицо в глубине накинутого капюшона. Алексей видел, как по её щекам продолжали стекать маленькие ручейки. Девочка молча всхлипывала при каждом вздохе.

— Где ты пряталась? — Войтов хотел прикоснуться к ней, видя, как от холода побелели её ладошки, но в последний момент остерёгся делать это. Девочка не ответила, продолжая прятать лицо и тихо хныкать.

— Хорошо... — он поднялся с корточек и развернулся к ящикам с продовольствием. Он провёл пальцем по этикеткам. Несколько дней назад, расчищая себе место для пребывания, они сложили ящики хранилища в одну большую кучу, достающую до потолка и разделяющую склад на две части. Тара с напитками стояла на самом верху.