Безнадёжная любовь

Часть пятая. ТЫСЯЧА И ОДИН СЮРПРИЗ. Глава 1.

Хвала же тому, кого не уничтожают превратности времени и не поражают никакие перемены, кого не отвлекает одно дело от другого и кто одинок по совершенству своих качеств.[1]

1

Аня уже давно не думала, что такое когда-нибудь случится: он будет сидеть рядом, достаточно руку протянуть и можно дотронуться до него, все такой же уверенный, улыбающийся уголками губ, и она опять услышит его голос и произнесет его имя. Не запретное, как прежде, неразрешенное к упоминанию даже в мыслях, обыкновенное, выговариваемое с легкостью обращения к старому знакомому.

Аня заметила, его безымянный палец на правой руке, как и у нее теперь, пуст. Но мужчины редко носят обручальные кольца.

– Ты так и живешь холостяком?

– А что делать? – он улыбнулся. – Женщина, на которой я мог бы жениться, уже замужем.

Аня тоже улыбнулась в ответ, без сомнения принимая его слова за шутку.

– Ну, если я не ошиблась в угадывании кандидатуры, то, могу заметить, она уже разведена.

– Разведена?

– Да. Только какое это имеет значение? Я много раз пробовала представить. Мне кажется, у нас были такие необыкновенные, чудесные отношения только потому, что они не имели будущего.

– Чудесные? – он отвел в сторону глаза, и его ладонь, до того спокойно лежащая на столе, сжалась в кулак. – Я ненавидел тебя за твой отъезд. Я думал, что никогда тебе не прощу.

– Я должна была уехать.

Недавние улыбки растаяли без следа, и напряженные выражения лиц, печать прежней боли во взглядах на какое-то время оттолкнули их друг от друга, разделили, противопоставили.

– Кому должна? – по-мальчишески вызывающе, с несоглашающейся неприязнью уточнил Богдан.

– Мужу. Дочери. И, наверное, себе. Я разрывалась на части. А так невозможно жить.

– Я знаю! – он холодно усмехнулся. – Нельзя иметь все сразу. Надо выбирать, – но, увидев расстроенную, затихшую Аню, смущенно дернул губами. – Зря я об этом заговорил. Старею. Временами становлюсь слезливо сентиментальным. Извини!

Аня коснулась его руки.

– Ты-то стареешь! Да на тебя совсем юные девчонки обращают внимание! – Аня уперлась локтями в стол и положила подбородок на сплетенные пальцы. – Кстати, как так вышло? С Никитиной подружкой. Где она тебя нашла? Откуда узнала адрес?

Богдан пожал плечами.

– Не понимаю. Я незнаком с ней. Может, видел пару раз.

Он замолчал, пристально разглядывая Аню, а она, как девчонка, смутилась под напряженным вниманием его глаз.

– Почему ты на меня так смотришь? Я постарела? Да? Подурнела?

– Нет. Ты совсем не изменилась.

– Ой! Скажешь тоже.

Она не верит, она, конечно, не верит, что в сорокалетней женщине он может видеть ту далекую девчонку. Да как же! Те же глаза, те же волосы, те же руки. Неужели через восемнадцать лет он все еще помнит свои ощущения от прикосновения к ее коже?

– А я глазам не поверил, когда вдруг увидел тебя в своей комнате. Думаю, галлюцинация, бред. Сначала взбешенный мальчишка, потом ты. Я думал, что мне кажется, думал, что ошибаюсь, принимаю за тебя какую-то другую. Так бывает, когда немного похожи.

– А я поверила сразу. У меня даже сомнений не было. Твоя квартира. Ты. Невероятно!

– Мам, ты что, его знаешь? – когда в тот странный вечер вернулись домой, спросила Саша.

Аня кивнула утвердительно.

– Вы с ним познакомились, пока жили здесь с папой?

– Раньше.

– Раньше?

– Двадцать с лишним лет назад.

– Расскажи! – Саша удобно расположилась на диване, обняла подушку и приготовилась слушать.

– Зачем? – удивилась Аня.

– Интересно же! – что ж тут непонятного, недоуменно пожала плечами дочь. – И вообще, так необыкновенно получилось. Инка придумала, мы прибежали, а, оказалось, вы знакомы. Расскажи!

Аня присела рядом.

– Это случилось давным-давно... – она рассмеялась.

– Мам! – осуждающе протянула Сашка.

– Как мы познакомились с твоим отцом, ты никогда не спрашивала.

– Просто мне казалось, что вы всегда были знакомы. Я ведь вас по-другому не знала.

Саша прислонилась к маминому плечу.

– Хочешь, я расскажу тебе, как познакомилась с Гришкой?

Аня насторожилась.

– Твои многозначительные интонации меня беспокоят.

– Но ничего же страшного! – дочь заглянула в мамино лицо и загадочно улыбнулась. – Я уронила ему на голову таз.