Безнадёжная сказка

*1*

Я вышла из подъезда и подняла голову... Глубоко вздохнула, выгоняя из лёгких затхлый воздух нашей подсобки, расположенной прямо в подвале этого дома, зажмурилась на секунду... Снова открыла глаза...

Снег. Крупные пушистые хлопья, искрящиеся и сверкающие в оранжевом свете уличных фонарей. А на земле - белая пена, напоминающая крепкие взбитые белки с сахаром... Её ровный слой лёг на ветки кустов под окнами первых этажей, покрыл припаркованные на газоне машины, расстелился по стадиону школы, стоящей через дорогу, спрятал под мягкой невесомой шапочкой переполненные мусорные контейнеры посреди двора и кучу хлама, не вмещающуюся в них... Только пешеходная дорожка вдоль дома нарушала эту гармонию, словно по белковому крему провели грязным пальцем - посреди неё тянулась неровная тропинка, протоптанная несколькими парами зимней обуви.

Жаль, испортили такую красоту... Впрочем, мне и самой пора идти.

- Машка! Тьфу, напугала... - подъездная дверь позади меня с грохотом захлопнулась, и, хрустя свежим снегом, ко мне подтянулась Люська. - Ты чего встала?

Ещё раз вздохнула - и правда, стою тут, мечтаю, а время ведь не резиновое.

- Красиво, Люсь, да? - я последний раз обвела глазами эту мирную картину и, не дожидаясь ответа подруги, бодро зашагала по ровному снежному покрывалу до тропинки...

Несправедливо всё-таки - сегодня двадцать девятое декабря, а мы должны работать. И ладно бы толк был, но нас теперь точно перенаправят чистить этот снег, ибо дворников по району катастрофически не хватает... С одной стороны оно даже хорошо - дело нужное и полезное в отличие от отмывания подъездов и подготовки столетних стен к возможной покраске. Но с другой стороны - перед Новым годом хотелось хоть немного отдохнуть и расслабиться...

Мне ещё Юльке платье надо дошить к завтрашнему утреннику - она у меня снежинка, танцует в первом ряду...

А вот сил почему-то совсем не осталось. После обеда вон опять красили четвёртый этаж в соседней пятиэтажке - глупейшее занятие, ибо этим домам сто лет в обед исполнилось, они уже ходуном ходят, да и краску снова выдали такую, что она облупится и пойдёт трещинами через неделю. А с учётом того, что сейчас ударил лёгкий морозец, то и вовсе на три дня этого так называемого ремонта хватит. А виноваты опять мы будем... Идиотизм полный. Впрочем, не привыкать...

Я свернула на дорожку, протопала мимо старого здания казначейства, в котором сейчас, после того, как канули в небытие или переехали на другой адрес парикмахерская и швейное ателье, расположился какой-то банк, перебежала дорогу на зелёный сигнал светофора...

Иногда мне кажется, что город погибает. Не весь конечно, ибо он слишком большой, но вот такие районы, подобные нашему, давно и тихо отмирают на своих бесперспективных окраинах. Нет, нам, конечно, из года в год обещают расцвет и улучшение качества жизни, мол "не всё сразу, будем двигаться от центра и поднимать вот такие ушлые уголки"... Но года идут, превращаются в десятилетия, с большого плаката, висящего на боковой стене пятиэтажки, вон опять смотрит чьё-то незнакомое довольное лицо, сулящее нам на кануне выборов райскую жизнь, ремонты в подъездах за счёт государства и пособия на детей, на которые можно купить не только бесконечно полезные каши и овощи, а ещё и вкусный торт с лимонадом...

Враньё. Иногда я думаю, что город не оживает и облагораживается, испуская лучи добра и света с центральных районов, а совсем наоборот - он загибается и покрывается мраком именно начиная с наших окраин, медленно но верно тянущих свои чёрные смердящие щупальца к центру...

И, наверное, поэтому этот девственный чистый снег, так неожиданно прикрывший грязь и мусор, разруху и запустение, обшарпанные фасады и выбитые стёкла бывшего строительного магазинчика, кажется сейчас, в преддверии Нового года, каким-то чудом после тоскливой хмурой осенней погоды, затянувшейся в этом году аж до конца декабря...

С грустью посмотрела на свой дом, виднеющийся отсюда. Перевела взгляд на тянущуюся вперёди длинную ровную аллею... Я просто нереально устала. Но идти надо - бабушка ждёт. Точнее, не ждёт... Она ничего не помнит после приступа, не узнаёт даже нас, родных, практически не поднимается с постели. И за ней нужен уход... Но обеспечить его некому. Утром и днём к ней ходит мама, а вечером после работы вот я забегаю. 

Можно было бы Пашку попросить, но... Нет. Теперь нет. И так в саду стыдно, когда приходится просить его забрать дочку...

Ой, ну надо же! Вот не повезло кому-то...

Прямо на перекрёстке, прижавшись к обочине, моргала аварийкой машина. Крупные снежинки падали прямиком в открытый капот, иногда, завихряясь, ударялись в водительскую дверь и залетали через приоткрытое окно в салон.

Мельком глянула на водителя, с тоской оббивающего ботинком налипший под передним крылом снег... Бедный - тонкая кожаная курточка нараспашку, под ней белая рубашка, сигарета в пальцах... Точно не местный, из центра откуда-нибудь. Они все отличаются как иностранцы...

Интересно, что там у него сломалось? Наверное, эвакуатора ждёт...

Перебежала дорогу, мгновенно выбросив из головы тёмную иномарку и её хозяина. Прошла мимо магазинного ряда, проскочила рюмочную, дверь которой привычно была открыта даже несмотря на мороз, свернула в чернеющий проход, почти бегом доскакала до крайнего подъезда...

Тихонько прикрыла входную дверь, прислушиваясь к тишине квартиры. Скинула ботинки, повесила на крючок куртку, на цыпочках прокралась в спальню...

- Бабуль, привет... Не спишь?

Бабушка только качнула головой, слегка улыбнувшись... Кажется, она так и не вставала с кровати со вчерашнего вечера...

На глаза ожидаемо навернулись слёзы... Господи, как она похудела за эти полгода болезни... Мне всегда казалось, что пышная розовощёкая добротная старушка будет такой вечно...