Безумие длиннее жизни

Глава 25

Габриэль зарычал, дернулся изо всех сил. Неконтролируемая ненависть взорвалась в нем, смела все преграды, затопила разум. Сила вспыхнула огненным цветком, чтобы сразу же обратиться в лед, устремиться на сдерживающие его энергетические путы и разорвать их в клочья. Взгляд застила яростная мгла, он ничего перед собой не видел, только ощущал, как рвется наружу неподконтрольная больше ему магия. Это было страшно и безразлично прекрасно.

Мысли стремились к валяющемуся где-то рядом другу. Конечно, он предполагал скорую гибель альфара, морально уже готовился к ней за эти часы, но увидеть все своими глазами оказалось слишком тяжко, слишком невыносимо. Его безумно счастливая улыбка врезалась болезненными шипами в душу Габриэля. Никогда больше он не желает видеть своего Вуди таким! Тер отказался от такого шанса ради него, перестал бороться, чтобы развязать дракону руки. Он не может допустить, чтобы это оказалось напрасным! Хотя бы заберет этого ублюдка вместе с ними!

Краем сознания, Габ заметил едва ощутимый всплеск чужеродной силы, рука сама молниеносно метнулась в нужном направлении и неожиданно легко ворвалась во внутренности прадеда, на секунду задержалась в желудке, пока он озадаченно пытался осмыслить, почему такой желанный маневр так легко удался. Он нехорошо усмехнулся, уверенно нащупал ребра и с усилием дернул их на себя, чтобы увидеть, как обломок одного остался в кулаке. О, да, он всегда выполняет свои обещания! В ту же секунду ударная волна отбросила Габриэля назад.

– Тщетно, – рассмеялся Гатхард.

Тело деда охватило белое свечение, моментально затянувшее ужасную рану в животе. В руке появился алмазный клевец на коротком древке с длинным трехгранным шипом с одной стороны и молотом – с другой.

– Вижу ты, наконец, решил воспользоваться своими истинными возможностями. Неужели для этого нужна была только смерть одного ничтожного зверя, которого ты по ошибке нарек другом. Но я покажу тебе, самонадеянный мальчишка, что ты напрасно прожигаешь свою жизнь. Я намного продуктивнее распорядился бы теми данными, что у тебя от природы и благодаря мне.

– У тебя еще язык не отсох столько болтать? Уже в печенке сидят твои пафосные речи, – презрительно изрек Габриэль, до боли сжав в руке обломок ребра древнего ледяного дракона и направив на него толику своей силы. Витье заклинания оказалось отменным, кость удлинилась, истончилась и начала, переливаясь, исчезать. Теперь у него был замечательный загнутый длинный кинжал, будто вытесанный из неестественно чистого куска льда.

Они пробно скрестили оружие, чтобы прощупать пределы возможностей друг друга, от столкновения двух сил пронесся шквальный ветер. Драконы мягко двинулись по кругу, замедляли и ускоряли темп, стараясь вывести противника из равновесия. Больше не было сказано ни одного слова. Магия двух ледяных драконов схлестнулась наравне с оружием, образовав бешеную бурю. Пространство плавилось и рвалось под их напором, оглашая реальность звуками, до боли резавшими слух и походящими на стоны. Цвета перемешались, завертелись вокруг единственных живых существ, чтобы иногда исторгать из себя мутные кляксы отвратительных оттенков.

Габриэль мог думать только о противнике, безжалостном и расчетливом,  его вечном кошмаре еще с детства. Нельзя было отвлекаться ни на что. Он на время забыл о себе, об умирающем друге, стараясь не размышлять, не чувствовать. Все его внимание было сосредоточено на враге. Никогда бы Габриэль не поверил, что сможет на равных противостоять этому древнему монстру. Гатхард был прав – он лентяй и глупец. Растрачивал свое время на развлечения, когда мог развиваться и совершенствоваться. Поделом ему. Но теперь он ощутил вкус своего истинного могущества и очень постарается отплатить этой сволочи за все свои мучения и страхи, и он во что бы то ни стало должен попытаться спасти Тера.

Внезапно представился замечательный шанс на удар, Габриэль быстро проскользнул под пролетевшим в непростительной близости шипом клевца и уже предвкушал, как кинжал войдет в горло деду. Но все моментально переменилось, перевернулось с ног на голову, и вот молодой дракон, не понимая, как все это произошло, стоит стиснутый в крепком захвате деда, рука с призрачным клинком прижата к его груди и нет ни единого шанса вывернуть запястье и наградить врага болью. Острие клевца упиралось в горло, а волосы раздувались от тяжелого дыхания древнего дракона.

– Опыт даст фору ловкости, мальчик мой, – прошептал Гатхард и лизнул его в ухо.

 Габриэль передернулся от отвращения и разозлился на себя. Надо ж было так глупо попасться в ловушку, а ведь такой выпал шанс. Теперь он явственно чувствовал, как магия деда окутывает его со всех сторон,  пеленая, как младенца. По сути он и являлся для того желторотым птенцом. Отчаяние начало проникать в сознание Габа, заставив его напрячься и попробовать вырваться из хватки. Но сила не проходила наружу, будто ее и не было совсем, а руки деда оказались на удивление сильными. По шее скатилась очередная струйка крови из новой царапины от клевца.

– Не ожидал я от твоего «дружка» такой строптивости, это кардинально меняет мои планы, – тем временем продолжал говорить древний ледяной дракон. – Как же я устал от ожидания, но, в конце концов, придется вновь воспользоваться этим средством. И пусть без добровольного согласия твое тело сможет только пару лет выдержать даже часть моего сознания, но я смогу многое успеть за это время. А ребенка от тебя мне даже в некотором роде будет приятно выносить. Но с ним-то я уж не допущу подобных промахов, – он тихо засмеялся, а мозг Габриэля взорвала неистовая боль.