Безумная посадка

Тусклый желто-коричневый диск Юпитера постепенно превращался в серп. Моя спасательная капсула продолжала свой первый виток вокруг этой гигантской планеты вместе с обломками космической станции, где я всего пару дней назад смотрел в телескоп на родную Землю. Ее я больше не увижу.

Слева на серпе, занимавшем солидную часть звездного неба, бледно-красные с голубоватыми оттенками газовые облака причудливо меняли свои формы, закручиваясь в большую спираль: начиналась буря. На ее фоне я увидел Ио - ближайший спутник Юпитера. Он так близок к этому гиганту, что сила гравитации вызывает извержения вулканов на обращенной к нему поверхности. Лава, вырываясь из планеты, не сползает на нее, а падает на Юпитер, образовывая длинный шлейф серо-бурых замерзающих камней.

Наблюдая за Ио, я печально взглянул на искореженный кусок серебристого металла, проплывавший неподалеку, - носовой обтекатель нашего корабля. Рядом с ним одиноко расположились два спасательных модуля - еще пара человек. Остальные погибли. Многие от взрыва, когда большой метеорит попал в топливный отсек, остальные из-за разгерметизации станции.

Все произошло очень быстро. Радары засекли небесное тело за сорок секунд до столкновения. Мы успели включить двигатель, но времени для маневра оставалось слишком мало: пять секунд. На шестой треск разрывающегося металла. Взрыв... Мы находились рядом со спасательными капсулами и успели вовремя покинуть корабль.

Посланный сигнал SOS достиг Земли спустя сорок пять минут. А через два часа стало известно, что на скорую помощь рассчитывать не стоит: ближайший корабль находился в пятистах миллионах километров - полтора месяца лету. Другой информации не было: мы покинули участок орбиты, где мощное поле Юпитера позволяет принимать сигналы с Земли. А следующий сеанс связи состоится лишь по истечении трех суток: период нашего обращения составляет восемьдесят шесть часов.

Обреченность. Это новое, незнакомое мне чувство постепенно обретало реальность. Чем больше я осознавал, что будет дальше, тем меньше хотелось бороться. Звезды, еще недавно привлекательно и весело блестевшие, теперь выглядели холодными и тоскливыми. Среди них выделялась большая белая точка: к нам приближался второй спутник Юпитера - Европа. При каждой встрече с погибшей космической станцией он становился больше: наша орбита проходила неподалеку и его гравитационное поле, постепенно, подтягивало нас к себе. Теперь эта ярко-белая с желтыми полосками поверхность ждала нашего падения: еще пара таких свиданий и капсулы разобьются об ее ледяные скалы. Хотя для нас это безразлично: кислорода осталось лишь на четыре дня.

Как спастись? Мы вместе пытались получить ответ на этот непростой вопрос: я - Сергей Колесников - младший пилот, Николай Белов - известный астрофизик, и Алексей Гайдученко - главный конструктор нашего, к сожалению уже разрушенного, космического корабля.

Теоретически решение проблемы есть. И весьма несложное. Вот только осуществить его не просто. Точнее невозможно. Но это наш единственный шанс. Шанс на спасение. Последнее сообщение с Земли еще светилось на экране дисплея:

В космическом корабле на Европе - "Ганимеде" имеются достаточные на время ожидания помощи запасы кислорода и пищи. Но приземлиться будет крайне сложно: мала мощность двигателя капсулы и отсутствует программное обеспечение для автоматического управления посадкой.

Сила гравитации на втором спутнике Юпитера невелика - почти в семь раз меньше земной. Максимальная сила тяги двигателя спасательного модуля еще меньше. Приблизительно в полтора раза. Поэтому при попытке приземления мы разобьемся.

Но это была единственная надежда. И мы - оставшиеся в живых здесь, и специалисты ЦУПа на Земле пытались решить эту задачу. Однако правильного ответа пока не было. Мы с Алексеем около часа обсуждали возможность увеличения мощности двигателя, хотя каждый раз приходили к неутешительному выводу: в сложившейся ситуации это неосуществимо.

-- Может состыкуем наши модули? Тогда сила тяги возрастет втрое. - Мои познания в физике были не глубоки, но я не привык сдаваться.

-- Она увеличится, но и масса такой конструкции тоже. - В его голосе я уловил нотки отчаяния: задачка не решалась.

-- А если уменьшить массу капсул?

-- Не получится. Все детали сварены между собой. Исключено.

-- Ребята! - Раздался голос Николая. Белов долгое время отсутствовал: после аварийного покидания корабля он получил баротравму. Когда дверь его спасательного модуля начала закрываться, корпус нашей станции треснул, и давление резко упало. Он сразу потерял сознание. Однако ему повезло: компьютер после закрывания двери восстановил давление в салоне и отвел модуль на безопасное расстояние. Сейчас он пришел в себя и подключился к нашей беседе. - А ведь со стороны Юпитера сила тяжести в пять раз меньше!

-- Точно! Его сила притяжения компенсирует гравитацию Европы. Получается, что шанс спастись все-таки есть? Алексей!

-- Возможно. "Ганимед" находится как раз со стороны Юпитера. Да и Европа приближается к нам.

Я взглянул в иллюминатор: белый шарик увеличился. На нем уже были видны тонкие желтые нити глубоких ледяных разломов.

-- Не хватит топлива, - Николай грустно вздохнул, - Нам надо еще сблизиться с Европой, а минимальное расстояние между нашими орбитами около сорока тысяч километров. На посадку не останется.

-- А если мы сцепим наши корабли, и по очереди будем тащить друг друга? А на оставшейся капсуле приземлимся?

-- Отличное решение!

-- Можешь рассчитать для такого варианта оптимальную траекторию?

-- Нет. Бортовой компьютер такие расчеты не потянет. А вручную можно ошибиться. Я пошлю эту информацию на Землю. Надеюсь, они скоро ответят.

-- Но ближайший сеанс связи возможен только через трое суток!

-- Мы как раз сблизимся с Европой.

-- А если опоздаем: ведь кислород заканчивается!