Библейские сюжеты в живописи. Образ Христа в работах Босха

Библейские сюжеты в живописи. Образ Христа в работах Босха

Образ Иисуса Христа в творчестве нидерландского живописца эпохи Возрождения Иеронимуса Босха

Творчество нидерландского живописца эпохи Возрождения Иеронимуса Босха Ван Акена (1440-1516 гг.) окутано таинственным смыслом. Исследователи его творчества выдвинули множество самых разнообразных гипотез относительно личности этого необыкновенного художника. В нем видели предшественника сюрреализма, черпавшего образы в сфере бессознательного, психопата, страдающего эдиповым комплексом и одержимого сексом или же неумолимого преследователя порока.

Мир Босха так и остается неразрешенной загадкой. Любуясь произведениями Босха и «странностями», притягивающими внимание, стоит вспомнить слова современника художника, испанского монаха Хосе де Сигуенса: «Разница между работами этого человека и работами других художников заключается в том, что другие стараются изобразить людей такими, как они выглядят снаружи, ему же хватает мужества изобразить их такими, как они есть изнутри».

Пожалуй, ни одному художнику, вплоть до появления сюрреалистов в XX веке, не удавалось с такой легкостью и отвагой выпустить на волю видения из подсознания, которыми были одержимы люди Средневековья. Они находят отклик и у современного зрителя. Искусство Иеронима Босха поражает глубиной постижения сущности человека в сочетании с меткостью наблюдений, интригующей многоплановостью, допускающей множество толкований. Главная цель Босха - показать хаотичную, запутанную, лишенную определенности реальность: злобность, нелепость и бессодержательность всего, что происходит на свете. Во времена Босха существовала пословица: «Многие люди сами готовят прут для своей задницы», то есть человек творит нечто такое, что позже станет источником наказания для него самого. Похотливых и прожорливых ждут наказания через осязание и вкус, их будут истязать адские змеи и жабы. А те женщины, которые часто и подолгу смотрятся в зеркало, в конце концов увидят в нем, согласно нидерландской пословице, вместо своего отражения зад черта.

К мотиву спасения полного зла мира через самопожертвование Христа художник обращался постоянно. Босх стремится создать образ положительного героя, воплощая его в изображениях Христа и святых. Этим классическим алтарным композициям большого формата с величественными фигурами, заполняющими передний план, присуща торжественность и приподнятость настроя. В сценах из жизни Христа зло сбрасывает «карнавальные» маски и обнажает свое истинное лицо, лицо реального человека, обладающего целым «букетом» пороков: ханжеством, трусостью, лицемерием, жестокостью, корыстолюбием. Босх выступает в этом цикле как ученый-аналитик, предмет изучения которого - человеческая душа. Зло по-прежнему выражается через привычные символы, но оно все чаще оказывается присущим непосредственно человеку.

Для Босха образ Христа - олицетворение милосердия, чистоты душевной, терпения и простоты. Ему противостоят мощные силы зла. Они подвергают его страшным мукам, физическим и духовным. Христос демонстрирует человеку пример преодоления всех трудностей. Ему следуют как святые, так и некоторые обычные люди. Подобный человек, благочестивый донатор, лицо которого по своей одухотворенности походит на лик Христа, изображен Босхом в «Распятии» на картине справа. Положительный настрой, который несет образ донатора, поддержан полным благодати и гармонии пейзажем. Природа выступает у Босха в двух качествах: это либо фантастический пейзаж, либо вполне конкретный, как этот, который исследователи считают видом Хертогенбоса. Мы видим, как мир, созданный Творцом, преображен человеческой деятельностью: возведены здания, вскопаны и засеяны поля, проведены дороги. И везде, как муравьишки, на фоне величия природы копошатся человечки, снуют туда-сюда, одержимые бренными, суетными мыслями и желаниями.

Страсти Христовы во всей своей жестокости представлены на полотне «Ессе homo» («Се человек»). Босх изображает, как Христа выводят на высокий подиум солдаты, чьи экзотические головные уборы напоминают об их языческой сущности. Негативный смысл происходящего подчеркивается традиционными символами зла: сова в нише, жаба на щите одного из воинов. Толпа выражает свою ненависть к Сыну Божьему угрожающими жестами и страшными гримасами. Обмен репликами между Пилатом и толпой передан с помощью надписей. «Ессе homo» («Се человек»), - говорит Понтий Пилат, глядя на согбенную фигуру Христа. «Cruciflge eum» («Распни его»), - поднимается снизу надпись, обозначающая ответ толпы. Эти слова, а также краткая молитва: «Salva nos XPE redemptor» («Спаси Христа, избавителя нашего»), исходящая от несохранившихся фигур донаторов, написаны золотом. Что может доказывать эта трогательная деталь, как не великое благочестие Босха?

“Увенчание терновым венцом”. Оба известных нам варианта композиции, исполненных Босхом на тему «Страстей Христовых», поражают новым для художника подходом, предельной, почти физиологической конкретностью. Бесстрастный Христос помещен в центр этих композиций, однако главный здесь не он, а торжествующее Зло, принявшее образы мучителей. Зло представляется Босху естественным звеном в некоем предусмотренном порядке вещей. Если в алтарных триптихах он рассматривает корни зла, уходящие в прошлое человечества, в грех прародителей, то в сцене Страстей он стремится проникнуть в суть человеческой природы: равнодушной, жестокой, жаждущей кровавых зрелищ, лицемерной и корыстной. Свойственное Босху в ранний период творчества желание показать пестроту и многообразие жизни в ее бесконечном круговороте исчезает. Меньше становится фигур, они приближаются к первому плану, основное внимание уделяется лицам. Художник «препарирует» духовную природу человека, изучая внутренние мотивировки его социального поведения.