Бинокль

Я как та девушка в поезде. Только не девушка. И не в поезде. Не слишком удачное начало, да? Забегая вперед, скажу, что и финал не очень. Но все так и есть. Суть верна. А значит, я как она. Наблюдаю. Изо дня в день. Она – из окна. И я – из окна. Пусть я и не в поезде, а в своей квартире. Но принцип – тот же. Несешься сквозь вечность. Мелькают дни. Смотришь и видишь. Подмечаешь. Домысливаешь кучу деталей, которых не видишь. Приходится включать воображение на полную катушку, ничего не попишешь.

Квартира моя – в старом доме. Дом – в Старом городе. Гляжу из окна спальни – красиво. Видны древние каменные стены и башни. За ними – река и мост. Он, к несчастью, современный. Не средневековый. И автомобили, пролетающие по нему, за редким исключением, современные. Радует, что вовсе нет грузовиков. Им запрещено. И правильно.

Еще передо мной как на ладони – кафе с зеленой железной крышей. Примыкает прямо к крепостной стене. В связи с этим в нем даже отдельный зал имеется. Называется: «У стены». Потаенный зал, темный. Где легко затеряться, уединившись. При свечах и под негромкую музыку.

Сперва я просто смотрел. Потом стал присматриваться. К автомобилям. К людям. И замечать кое-что. Потом – следить.

Долгое время она приезжала одна. В кафе. Парковалась у самого входа. Минут через сорок-пятьдесят – уезжала. Тоже в одиночестве. И так – каждый день. Но однажды…

Осень стояла теплая. Нежная. Теперь я знал в лицо почти всех завсегдатаев недешевого заведения. И их машины, естественно. Новые, дорогие. И в один из чудных тихих дней она появилась в неурочный час. Раньше, чем обычно. Гораздо раньше. Ни свет ни заря, как говорится. И едва успела скрыться за дверью – приехал он. Приехал к ней – я сразу понял. Я дрожал от возбуждения и страха. Что-то должно непременно случиться. А случилось следующее… Нет, по порядку.

Желая успокоиться, я перенесся в кафе, в зал «У стены». Разве что выпить не заказал. Наверное, она улыбалась. Не испорченными помадой губами. Робко. Ведь как ни крути – первая встреча наедине. Мне так хотелось: чтобы первая. Подошел официант. Не официантка. Официант. Официантки с утречка дымили за углом. Я видел. Если я хочу что-нибудь разглядеть подробнее – беру бинокль. Он лежит на подоконнике. Старый. Трофейный. Достался от деда. Противник моего славного предка также рассматривал кого-то в злополучный бинокль. В последние мгновенья своей короткой жизни. Перед тем как, задушенный, повис на его же кожаном ремешке. Надеюсь, что худосочный юноша пялился не на девушку. Или сожалею. Не знаю. Не могу определиться. Да и откуда там взяться девушкам.

Дед умер – бинокль я забрал на память. Но ремешок снял. И сжег.

Так вот. Пока официантки травились тощими сигаретами, ранние пташки обслуживались по высшему разряду. Обязательно вино. Рислинг либо просекко. Это я так себе представлял. Но все оказалось совсем не так. Совсем. Они выпили лишь кофе. Жалкий остывший моккачино. С шоколадным сиропом. С корицей. С плавающими белыми островками зефира.

Она выскользнула на улицу. И села в машину. В его машину…

…Они вернулись часа через два. Он притормозил – она перепорхнула в свою малолитражку. По-моему, счастливая. Он умчался. Она уехала в другую сторону.

Свидания происходили дважды в неделю. По вторникам и пятницам. И всегда спозаранку. Больше она не посещала кафе одна, каждый день, как прежде. Ни разу.

Но что-то должно было случиться. Я, кажется, говорил.

Утром, когда стайка официанток поочередно прикуривала сигареты от единственной зажигалки, к двум автомобилям у кафе подъехал третий. Но из него никто так и не вылез.

Они опять отказались от полноценного завтрака. От вина, которое могло бы их спасти. Дать шанс. Хотя бы ей. Чертов кофе! Чертов официант, не умеющий убеждать! Лучше бы ему стать страховым агентом.

Они вышли вместе – несомненно, она узнала поджидавшую ее машину и… сделала все как привыкла.

Началась погоня.

Я судорожно нашарил бинокль. Вот-вот автомобили очутятся на мосту. Не пройдет и тридцати секунд – проверено. На всякий пожарный я вел отсчет. Но сегодня хватило и двадцати. Я до боли вжался в жесткие окуляры, рискуя выдавить глаза. Преследователь, похоже, решился на таран. А навстречу – оранжевый грузовик. Откуда? Ну да, мусоровоз. Им можно. О боже!..

Темнота. Но почему? Да потому… Глаза-то зажмурены. Не выдавил же. Нужно открыть. Во что бы то ни стало. Пытаюсь. Удалось. С трудом. Трещины на стеклах. Много. Целая сетка. И красные пятна поверху. Ну что твой калейдоскоп. В чем дело? Раскололись линзы? С чего бы? Может, я в болезненном азарте разбил биноклем окно? И порезался? Вряд ли. Правда, отсюда и не разглядеть. Бинокль-то дожидается дома. С собой я его не вожу. Подушки не сработали. Хорошо это или плохо? Затрудняюсь с ответом. Одно знаю точно: нет меня сейчас в той комнате с биноклем на подоконнике. И уже никогда не будет.