Биохимия против

17. Первые шаги

Очнувшись в реальном мире, я полностью ощутил своё тело, не только снаружи, как раньше, но и немного изнутри. Наконец-то я стал его полновластным хозяином. Конечно, потребуется практика и тренировки, а может, и ещё одно путешествие вглубь, чтобы овладеть управлением на новом уровне, но пока… Пока я отловил фрагменты Тюлькина и собрал в комок. Куда же его поместить? Я невольно опустил взгляд. Пол челнока игриво подметала пушистая кисточка. Прекрасно, там Тюлькину самое место. Сам сделал — пусть там и живёт. Я кинул все части Тюлькина, ещё не пришедшего в себя, в хвост и выстроил защиту в виде решётки сфер с микроИванами.

Не доверяя тюлько-хвосту, я стоя принялся изучать данные на пульте. Дополнительных повреждений при посадке нет, хотя челнок просел в грунт на четверть. Что ж, я так и заказывал: болото в горах. А вот и горы. На обзорном экране в тумане угадывались скалы, а за ними вздымались высоченные пики. Температура за бортом двадцать градусов, влажность повышенная, атмосфера пригодна для дыхания. Это было тем более приятно, что с последними модификациями я не помещался ни в один из скафандров. Присобаченный Тюлькиным хвост не свивался колечком и не складывался верёвочкой. Это был мощный хвостяра рептилии, клинообразный, шириной с поясницу и сужающийся до толщины анаконды. Тигриная кисточка — чисто декоративный элемент, хотя пол подметала замечательно. Назначить рудокопа уборщиком? Нет, старшим уборщиком с выдачей ежеквартальной премии — укладки шерстинок.

Шутки шутками, а с одеждой надо что-то решать. Особенно с обувью. На астероид я отправился в скафандре, бежал тоже в нём. Можно разгуливать в носках внутри челнока, можно даже снять носки, но не походишь же по неизвестной планете босиком. Мои офицерские сапоги остались у Хопкингса, я и не думал, что настолько задержусь. Но требовались не только ботинки. По отчётам выживших землян — членов экспедиций, на планете процветала агрессивная биосфера. А это и яды, и пыльца, и жалящие насекомые. С голой кожей не погуляешь. А выйти наружу нужно. Нужно провести разведку местности, выбрать подходящий нетопкий участок, перегнать туда челнок и замаскировать его сверху. И всё это как можно быстрее, пока корабль не обнаружили с воздуха. Хорошо, что челнок скрывает туман, но если он рассеется?

Кое-как я оделся: на ногах ботинки Десятова, позаимствованные из криогроба; в них заправлены штаны с разрезом сзади; две куртки — одна прикрывает спину и позвоночный гребень, другая рукавами назад — человеческую грудь; оба ворота подняты и смыкаются с шлемом, на котором для гребешка пришлось выдавить бугор, пожертвовав прочностью; стыки, прорехи замотаны фольгой и изолентой; на руках — перчатки от скафандра с обрезанными пальцами, а поверх носки. По краям лицевого щитка я наделал дырочек для дыхания и прикрепил изнутри ткань. Хвост я оставил голым. Пусть Тюлькин сам расхлёбывает своё художество. Я лишь укрыл кисточку в мешочек из пустой ёмкости от сгущёнки. На улице грязь, а мех уж больно красивый. Жалко, если вытрется.

И в таком виде я вылез поприветствовать планету.

Обзор был не ахти, дышать трудновато, но я споро принялся выполнять программу. Исследовал ближайший склон, отколупнул образец породы, определил наилучшее место для челнока. Немного пришлось поработать лазером, но в итоге получилась вполне пристойный навес, под которым можно укрыть двигательную часть корабля. На больше сил не хватило. Я вернулся передохнуть, по пути набрав в сумку каких-то трав и корешков.

Тюлькин не подавал признаков жизни, чему я был только рад. Не путался под ногами, не скулил, не выпрашивал допусловия — ну и отлично. Зачем вообще он мне нужен? Балласт, а не человек. Хотя, конечно, одному скучно, хочется поговорить. Не может человек прожить в одиночку. Да и, как говорят, одна голова — хорошо, а две — лучше. И в управлении Глашей Тюлькин меня обогнал, это надо признать. А без Глаши всё наше бегство не имеет смысла.

Анализ трав показал, что они несъедобны в чистом виде, но годятся, как сырьё для регенератора. Те же белки, те же аминокислоты, вот только отфильтровать ненужное и можно кушать. Это решало проблему питания. Я сложил партию трав в гробу Десятова. Выбирать не приходится, а морозильник из криокамеры отличный. Вот, кстати, как Дмитрий Десятов путешествовал в одиночку? Неужели не скучал, не искал человеческого общества? И не свихнулся в стенах челнока за месяцы изоляции. Наверное, каждому своё. Но я бы так не смог, это точно.

Для перевозки корабля на место стоянки потребовалось выжечь бортовым лазером дорожку в грязи, затем, когда она остыла, уложить срезанные ветки, обеспечив стартовую опору. А потом час программирования точечных залпов всех двигателей, чтобы поднять челнок, прыгнуть к скале, развернуть задом и погасить скорость до столкновения с камнем. И при этом минимально светиться выхлопами.

Как я и опасался, туман редел. Ещё минут десять и наступит летний день в средних широтах. Я запустил программу. и тут очнулся хвостовой сосед. Он бушевал, стучал хвостом по полу, ментально рычал как тигр и оглушительно шипел как змея. Хорошо, что современное маневрирование не требует присмотра оператора. Но что толку от того, что челнок встанет на предназначенное место, если внутри потомок динозавров сокрушит всё оборудование?

Я попытался урезонить дебошира:

— Лев, успокойся, ты жив, а это самое главное. Хвост — временное место твоей прописки, пока не найдёшь новое тело.

Но всё было тщетно. Не знаю, слышал ли он меня вообще.