Бледная тень

1

С окраин Старого города открывался достойный вид: прямо перед ними шумит река, посреди нее, будто уродливая великанья корона, стоит черная громадина с острыми зубцами – королевский дворец. Позади него блестят ночные огни столицы на другом берегу. Место просто отличное, можно сказать, в первом ряду. Жаль только дождь все не унимается и мутной пеленой скрывает все вокруг.

– Здорово, что все-таки пришли сюда, и дерьмово, что ни черта не видно, – пробормотал он, пытаясь разглядеть хоть что-то в подзорную трубу. Он шарил взглядом по зубцам замка, уделяя особое внимание башне Короля и ее окрестностям, но тщетно.

– Может, он еще и не пришел, – прочавкала с набитым ртом девочка в потрепанной выцветшей одежде с синей засмоленной стрекозой, приколотой к курточке. Она деловито грызла яблоко, сидя на пустом ящике. Они укрывались от дождя в развалинах возможно единственного дома всего Старого города, у которого еще сохранились остатки крыши, остальные представляли собой лишь голые каменные скелеты бывших жилищ.

– Или уже убил Короля и ушел, и мы зря тут торчим который час, – отозвалась вторая девочка и подергала его за рукав, из-под которого виднелись красные татуировки. – Мато, дай я посмотрю!

– На, но если все прошлепаешь, Айя, то я оторву тебе уши, – добродушно ответил Мато, передавая ей подзорную трубу.

– Эй, а какая у тебя кличка в Лагере? – поинтересовалась первая, когда он сел рядом с ней.

– Алый журавль, – с улыбкой ответил он и сдул со лба непослушную черную прядку слегка вьющихся волос.

Девчонки прыснули от смеха.

– Что за идиотское прозвище?

– Китэ, попробуй ржать не так сильно, а не то подавишься, – усмехнулся Мато, когда у девочки от смеха изо рта посыпалось во все стороны жеваное яблоко.

– У тебя, поди, самая дурацкая кличка во всем Лагере воров! – давясь от смеха, выпалила Айя.

– Вы, видимо, удивитесь, но нет, моя считается неплохой, – Мато задумчиво потер подбородок. – Думаю, самая мерзкая – это Мешок.

– Мешок?!

– Да, один увалень. На первом же деле скатился с крыши, рухнул мешком в кусты, едва ушел от стражи и, главное, бросил в тех кустах всю добычу. Зовут его, вообще-то, Мешок дерьма, но мы сокращаем просто до Мешка.

– Когда я вступлю в Лагерь воров, то возьму себе прозвище Смертоносное жало! – Айя обнажила свой небольшой кривой нож и воинственно подняла к прояснившемуся небу: дождь стал стихать, в облаках появились разрывы, открывающие синее ночное небо и звезды, позади замка чуть выглянула луна и осветила его ярким бледным светом.

– Ха, ну да, если бы так просто, думаешь, Мешок сам придумал себе это имя? – рассмеялся Мато. – Его надо заслужить. Ты можешь назвать себя Смертоносным жалом, но если опростоволосишься на первом же заказе, то Лагерь не пожалеет тебя и извратит твое имя так, что потом не отмыться.

– А Черная смерть? – Китэ указала пальцем на замок. – Он ни разу не завалил дело?

– О, его напыщенное имя поначалу много раз пытались исковеркать, но повода он так и не дал, и от него отстали. И даже наоборот, он теперь важная шишка в Лагере…

– Слушай, – прервала его Айя, напряженно разглядывая башню Короля в подзорную трубу, – кажется, твоей шишке сейчас отбивают кишки!

– Что? – Мато, ошарашенный, подскочил к ней и выхватил трубу.

На плоской вершине башни дрались две темные фигуры, освещенные сзади лунным светом: женская, пониже, с длинными волосами, и мужская, выше, мощнее в плечах. Мужчина упал, и женщина принялась избивать его.

– Глазам своим не верю, чертова бездна и все ее отродья, – тихо выругался Мато.

– Что там? Что? – трясли его девчонки.

Вот мужчина – Мато по движениям узнавал в нем Черную смерть, хоть и не мог в это поверить, – оттолкнул женщину – это не могла быть никто другая, кроме Волчьей крови, слухи о ее побеге от стражи разнеслись по столице еще утром, – и она полетела к краю башни. Черная смерть почему-то бросился за ней, успел поймать ее, но сам, кажется, споткнулся, на миг замер над краем – и неудержимо, камнем полетел с башни вниз, в реку.

Мато показалось, что у него волосы встали на голове дыбом. Он проводил взглядом падающего мужчину, пока тот не скрылся в черных водах.

– Невозможно! – прошипел он, бросил трубу и кинулся по берегу вниз к реке, где стояла лодка.

Мато поскользнулся на мокрой глине и прокатился прямо на боку к самой воде, так что река лизнула сапоги. Поднялся, весь в красной липкой глине, и почти наощупь стал толкать лодку в воду: глаза он ни на секунду не отводил от темной блестящей глади в поисках Черной смерти. Вода хлынула ему в сапоги, когда он зашел в реку, но он не обратил внимания, хотя она обжигала холодом.

– Ищите его! Не упустите! – отчаянно крикнул он девчонкам, гребя против течения и выискивая хоть какие-то следы наемника.

– Да он же труп, что там искать, – равнодушно сказала Китэ подруге, осматривающей реку через подзорную трубу.

– С такой-то высоты – точно нежилец. Может, у Черного при себе что-то ценное, что Мато хочет прикарманить? – предположила Айя. – Божечки, он нырнул в воду! Ну и дурень!

– Мато теперь сам утонет. Кстати, мне Елхо должен десятку, раз Волчья кровь…

– Эй, он его нашел! – вдруг воскликнула Айя.

– Ну! И как? Шевелится? Живой?

– Нет, конечно, корячит его в лодку, а тот как мешок.

– Выходит мертв, – Китэ слегка улыбнулась. – Десятка точно моя.