Бледный лист

Бледный лист

Каждый день, вот уже 16 лет со дня окончания программирования «Бледной аллеи», пятидесятилетний Майкл выходил на прогулку ровно в 5 часов вечера. Пожилой никогда не отклонялся от привычного распорядка дня: окончание урока истории, зарядка ПН – портативного наушника, спуск с 25-го этажа, обновлённая кислородная маска были для него рутиной.

Майкл час бродил по парку с тростью, пытаясь разглядеть недавние постройки. Вероятно, покупка четвёртого монитора на одну стену серьёзно сказывалась на его зрении – бедняге повезло, что деревья, в которые мужчина беспощадно бы врезался, живи он полвека назад, оставляли за собой лишь крохотные помехи. Спасал только ПН, который то и дело напоминал не заходить на территорию голограмм.

– Кто бы мог подумать, что эта хреновина окажется такой многозадачной, – усмехнулся сквозь маску историк, настраивая третью звуковую дорожку подряд. Обычно он останавливался на двух одновременно, однако если к концу рабочего дня оставались хоть крупицы внимания, он не пренебрегал возможностью впитать в себя больше новостей. – Чего люди раньше не додумались до такого? Поражаюсь, как они вообще могли что-то успевать.

Дойдя до рекламного стенда (если быть точнее – до огромного экрана, заполненного мелькающими анимированными вывесками), мужчина остановил взгляд на статичном объявлении.
- Что здесь забыла старомодная картинка? – очевидно, это насторожило Майкла, но однозначно привлекло его внимание. Даже в детстве он слабо припоминал вывески без анимации – дизайнеры давно перестали видеть в этом смысл.

Объявление гласило об окончании постройки нового аккумулятора, который позволит минимально тратить энергию предприятий. Даже издалека, сквозь мыльные блики фонарей, Майкл заметил мечущуюся толпу, которая собралась вокруг возвышающейся постройки – формой своей здание напоминало песочные часы - дань уважения давним, почти забытым понятиям о восприятии времени. Историк подошёл к автомату с кофеином – а ведь какие-то пятьдесят лет назад люди умудрялись разбавлять его в жгучем кипятке – и купил два пакетика.

От резкого концентрированного вкуса ему стало плохо – человеческий организм только начинает адаптироваться к новому темпу жизни, а соответственно, к увеличенным дозам психотропных веществ. Майкл решил присесть на скамью, что стояла рядом, и вдруг заметил голограмму. Красивое, почти осязаемое бледное осеннее дерево поблёскивало струящимися пикселями. Листья, словно полвека назад, стелются около твоих ног, и через одно свободное ухо ты всегда улавливаешь их тихий шелест.
- И всё-таки хорош век технологий! Ни одного косяка, способного разрушить гармонию стремительной жизни, - от восхищения историк чуть было не расхохотался, но быстро осёкся: маленький бледный кленовый лист медленно сорвался и замер в воздухе, подрагивая искажёнными очертаниями голограммы.
– Чёрт, и здесь мы умудрились просчитаться…
Непривычно странно было смотреть на застывшее изображение, на фоне которого неслись толпы, с чудовищной скоростью ездил транспорт и мерцала реклама. Казалось, он даже потерялся во времени и рисковал пренебречь привычным распорядком дня. Неожиданная мысль ударила мужчине в голову: как было бы хорошо, если бы всё замерло хоть на мгновение. Опомниться, перевести дух…

***

На высоте сорока трёх этажей кипела работа – молодые сотрудники метались по кабинетам, заканчивая подготовку к открытию завода. Двоим из них было поручено следить за поддержанием оптимального уровня мощности.
- Генри, сбавь громкость, наконец! – Люк, кряхтя сквозь кислородную маску, пытался докричаться до младшего коллеги, но его голос заглушал шум трёх разделённых экранов.
Парни были обучены выполнять несколько дел подряд: даже на службе многие не пренебрегали тем, чтобы включить несколько каналов и читать книгу параллельно. В конце концов, работёнка нетрудная – какая разница, если ты уделишь кроху внимания своим увлечениям? Когда ещё удастся найти время на это?
Люк, так и не дождавшись ответа Генри, закатил глаза и раздражённо упал в кресло, уставясь на монитор. Не прошло и пары минут, как юноша решил прогуляться за вечерней порцией кофеина. Сквозь звуковые дорожки фильмов, перебивающих друг друга, был слышен едва заметный тревожный писк уведомления.
Младший продолжал просматривать страницы вялыми, уставшими глазами. Подними он голову чуть выше, наверняка заметил бы кроваво-красные дисплеи компьютера, сигнализирующие о критическом уровне мощности аккумулятора. Но Генри только скучающе склонился над столом, достав портативный наушник, и продолжил перелистывать книгу. Сложно сказать, удавалось ли ему вообще улавливать нить повествования. Парень давным-давно витал в своих мыслях о том, как отправиться за синтетической снастью для вечерней рыбалки с приятелями...

***

Часы отображали «18:33». Внезапный грохот вырвал Майкла из размышлений. Он подпрыгнул на скамье и выронил ПН и трость, которые с треском упали на асфальт. Щурясь, он силился разглядеть неразбериху в центре города: силуэты беспорядочно несутся, автомобили со страшной силой врезаются друг в друга. Центральную улицу заполонили ревущие толпы, в панике машины уворачивались и вылетали на асфальт. Над зданием-часами вились клубы густого чёрного дыма, фундамент осыпался, словно песок. Пострадавшие истошно орали, сирены верещали вовсю, и, казалось, Майкл перестал слышать собственные мысли. Всё, что он мог делать – смотреть на хаос, разрушения и боль, происходившие с такой страшной скоростью, с какой не сталкивался ни один человек прежде.

Чуть поодаль послышалось едва заметное стрекотание. Голограмма замерцала, задрожала и будто оттаяла. На фоне кровавой чертовщины в центре мегаполиса рядом с тростью и разломанным наушником медленно, кружась в изящном вальсе, приземлился маленький бледный кленовый лист, безмятежный и абсолютно равнодушный ко всему, что окружало его.